Как хорошо, что ты не знаешь, кто я. И что могу.
Мои матросы засыпают стоя – на берегу.
За ними – опустевшие деревни и города.
Запрятавшая пенистые гребни, вода тверда.
И снится им, как их корабль вольный бросает порт,
Как ласково его целуют волны в упрямый борт,
Как он плывёт, презрев тоску и старость, и сотни гроз,
И падают в его раскрытый парус осколки звёзд.
Простор как полотно атласной ткани. Не видно швов.
Лишь тот, кто слышал сердце океанье, знал волшебство.
Но океан капризен, деспотичен, его друзья –
Бродяги с духом волчьим, махом птичьим. Другим нельзя.
Как дышится на палубе ночами... Вода поёт,
И кажется, что держится плечами небесный свод.
Стоят они, восторженно внимая ночной волне,
И ни один из них не понимает, что он во сне.
А в баре, что от оcени налево, глобальный слёт.
И барменша с улыбкой Королевы готовит лёд.
Пусть каждому достанется по шоту циничной лжи.
Как хорошо, что ты не знаешь, что; ты в меня вложил.
Как хорошо, что ты не знаешь всё же. И не позволь
Узнать им, Боже, как кусает кожу чужая боль,
Как прячут обожжённые мечтою след от крыла...
Как хорошо, что ты не знаешь, что; я тебе дала.
Не спрашивай, откуда эти слёзы. Ты слышишь гром?
Мои матросы ловят в парус звёзды и хлещут ром.
Вчера был восьмибальный, представляешь! Но к ночи стих.
(Как хорошо, что ты не понимаешь вот этот стих).
Чужое сердце – книга заклинаний на языке,
Неведомом читателю посланий. В любой руке
Меняются причудливые формы заморских букв
И бабочки возвышенного вздора слетают с губ.
Плывёт корабль через мир и войны, любовь и смерть,
Плывёт через чернеющие волны на белый свет.
И капитан здоров и штурман весел назло ветрам
Они везут слова неспетых песен другим мирам.
...
Лежит вода как чистая страница. И тихий снег
Доверчивыми птицами садится на ветви век
Не ведавших, но верящих и смелых морских волчат.
Как хорошо, что я всегда умела
Молчать.