Струилась лазурь из осенней печали,
Из балок курилась с туманом теплынь.
Вороны и галки на юг собирались,
Совсем иссыхала по кромке полынь.
Березка калиновый куст обнимала,
Стараясь прикрыть от дрожащих осин.
И желтым ковром вся листва ее пала,
А в небе прощался журавликов клин.
Калина желтела и листья теряла,
Созрела любовью и… кровь потекла.
Стыдясь наготы отрешенно стояла,
И только лишь взоры к себе привлекла.
И я посмотрел. И на зов ее сердца,
Шагнув поспешил прикоснуться скорей.
К душе утомленной открытая дверца,
Я ахнув стоял, у раскрытых дверей!
Я пал перед ней на колени не в силах,
Назвать ее милой, любимой моей.
Душа разрываясь навзрыд голосила,
Я пил ее сок – называя… своей!
Я к веткам ее припадал и… волнуясь,
Взывая к молитве, просил потерпеть.
Напившись ее уходил не красуясь,
Чтоб вновь приходить ее горечь терпеть.
И горькая ж ты! А вкусна как зараза!
Но лучше из всех, что я в жизни видал.
Ты слаще их всех и страшна как проказа,
Я сам виноват, что на картах… гадал!
Струилась лазурь из осенней печали,
От балок курилась с туманом теплынь.
Вороны и галки на юг собирались,
Совсем иссыхала по кромке полынь.
30. 01. 2017 г.