Эмаль саблезубых рифм, несёт
кирдык германским дирижаблям
валокордин скормив малайским цаплям
мы начинаем трепетный полёт,
скрестив аэроплан с проточною водой
летающую лодку вне закона,
концерт взлетит хлопками "эрликона",
меццо-сопрано девы молодой.
Зима на Лоцманской, просел фонтанный лёд,
но мокко золотой давно не дышит,
портальных кранов айфелевы вышки,
залив и дальше к Северу ведёт
не то, чтоб атлас из старинных карт,
Багратиона марш по Ботнике на Або,
путь уходящего под воду краба,
топить ли, не топить, искусство арт-
нуво и далее, мадам, мадмуазель Коко,
конечно запах и венерины лощины,
поболе роты - славные мужчины,
два пальца об асфальт - легко...
Обледененье стойки, элероны, фюзеляж
страхуют поплавки от быстрой смерти
пары бензина, выхлопы предсердий
и память-камень неподкупный страж.
Скользя на бреющем над мутной гладью,
там туша Темзы, тонны томных барж,
бомбить, нет не бомбить, на уровень продаж
махнём крылом, привет исчадью
рая, с набором высоты уходим влево
на курс "ланкастеров", раскатом грома
воскликнув "здравствуй" черепице дома,
где дверки разъезжаются у "REWE".
И после рухнуть у Кудыкиной горы
отставником в побитые перины,
всё тот же Мельхиор и мандарины -
три короля пропившие дары.
31 января 2014