Поблёкло, как лоскут, и выцвело небо.
О сколько нас было во все времена,
Просивших ни денег, ни славы ни хлеба -
Просивших любви и немного тепла…
Стеклянные зимы все зримей и ближе,
Я мерзну, я кутаюсь в старенький плащ,
И ветер в трубу воет – выжить, не выжить,
А время - услужливый мелкий палач
Старательно чертит морщинки на кожу,
Уносит все дальше твой голос и смех…
О, глупое время, они мне дороже,
Дороже всех прежних незначимых тех!
И я принимаю любую награду -
Пусть будет то скит, либо райский альков,
Не выплакать столько и верно не надо,
Любовью исписаны груды томов.
Ей сотканы взгляды и сомкнуты руки,
Как сотканы нити в канву полотна,
Нет слаще отравы, нет горестней муки -
Любовью отмечены все имена...
Ей роздано всё, что назначено свыше,
И мною так жадно зажато в горсти…
Не страшно любить, страшно стать с тобой ближе
Всех ставших уже, но посмевших уйти…
Чтоб схлынув в безмолвно текущем потоке
Едва узнаваемых взглядов и лиц,
Поверить ли, нет – ты отныне далекий
И руку прижать чуть пониже ключиц.
Но лепится богово из пластилина,
И взгляд будоражит небесную высь…
Большая зима обещает быть длинной
А снег, как и прежде, все падает вниз…