Вчера я вышел из пике.
Нельзя сказать, что налегке.
Висит на вогнутых плечах
Пещерный черноглазый страх.
В метро простуженный вагон
Скрипит, как поминальный звон.
От звона лопается лоб,
Продолговатый, словно гроб.
Снег задыхается, спешит
Укрыть мороз могильных плит
На кладбище моих идей,
Что заменили мне людей.
Унынью придадут уют
Поминки, тут сидят и пьют.
Сочится потом из одежд
Тоска несбывшихся надежд.
Лицо засунул в чей-то зад,
Чтоб не посметь взглянуть назад
На лунный, выжженный пейзаж,
Где бесновался мой кураж.
Там чей-то тёплый уголёк
Рождает в сердце огонёк.
Тропы во тьме не осветит,
Но вдруг поймёт? Но вдруг простит?
Зажав вину промеж колен,
Ужом ползу сдаваться в плен.
Мне пыль садится на виски,
И вдруг становятся близки
Букашьи важные дела,
Их жизнь сложна, а речь мила.
И я к земле припал рот в рот,
Как маленький безглазый крот.
И, поседевший, поднимусь.
Вздохну. Небрежно отряхнусь.
Умоюсь потом и слезой,
Твоею праведной грозой.
Возьму ладонями детей -
Твой результат моих страстей.
И постараюсь не тужить,
Ведь нужно как-то дальше жить.