Лея - некто из Звёздных войн. Лею вытолкнула земля
Из горячего чрева в кварцевых льдах Гольфстрима.
Лея видит в каждом мужчине – бой, в каждой собаке - поводыря.
В каждом облаке – Бога. Лея – неповторима.
Она – звёздный смурной шаман, с чёрным бубном из полой тьмы,
Оплетённой словами, фразами и творцами.
На ладонях её – снега. А на стопах её – холмы.
И когда она входит в дом, всё вокруг звенит бубенцами.
Её дом – это ветхий чум. У костра – семь старух и гость.
Все они поют и жуют потрошённое козье вымя.
Лея греется у костра. Лея вешает лук на гвоздь.
И глаголет о чудном мире, славя древнее божье имя.
Гость безмолвен. Как будто глух.
Бормотанье семи старух.
Треск костра. Взгляд мужчины сух.
Чум дыряв и беден.
Молод, статен, красив и горд.
В его жилах бурлящий норд.
Среди жёлтых старушьих морд
Гость смертельно бледен.
- Что тебя привело сюда? Ночью снилось мне, что звезда
Соскользнула с небес в мой чум, обратившись птицей.
Тот орёл был зол и угрюм. Он проник в мой дырявый чум,
Он хотел получить мой ум.
- А вот мне не спится. –
Ей ответил прекрасный гость. – Я прошёл сквозь леса, насквозь.
Я сражался с врагом. И горсть нёс с могил народу.
Я владыка земли, где ты сеешь хлеб и растишь цветы,
Здесь мои дома и мосты,
Что уходят в воду.
Я с вопросом пришёл, о Ма. Ты ответь мне, скажи сама,
А проходит ли та зима,
Что в душе таится?
В каждой женщине вижу – тьму. В каждом доме – мрак и тюрьму.
И никак… никак не пойму. Не могу смириться.
Я король. У меня всё есть. Лея, ну почему я здесь?
Сто шаманов меня смотреть приезжали в город.
Лея, Лея, ты не тая, мне ответь – изгоню ли я
Из души своей смрад гнилья и могильный холод?
Лея - некто из Звёздных войн. Лею вытолкнула земля
Из горячего чрева в кварцевых льдах Гольфстрима.
Лея видит в каждом мужчине – бой, в каждой собаке - поводыря.
В каждом облаке – Бога. Лея – неповторима.
И она сказала:
- О, гость. Видишь – чум? Видишь лук и гвоздь?
Видишь небо и сеть полос от сиянья свыше?
У меня на душе тоска. Здесь ни чёрта, ни черпака.
Здесь ни Бога, ни дурака. Что лежит – то вижу.
Вижу снег по степи и ночь. Вижу дичь. Дичь уходит прочь.
Я бреду – день, другой и ночь
Под луной и плачу.
Знаешь, участь шамана всегда горька.
Он желает спасти и чёрта и дурака.
Дать черпак тому, у кого нет даже и черпака.
А его дурачят.
Все хотят спросить его: «Как мне быть?
Как кормиться, как скот, старух и детей кормить?
Как мне жать и сеять, доить, хоронить, крестить,
Не увязнув в иле?»
Ни один ни пришёл сказать: «Лея, участь твоя горька,
Вот тебе моя помощь, свет и моя рука.
Ведь шаману всего-то нужно что бы слегка
Те, кто рядом, его любили…»
Гость ушёл. Ничего не ответил. А семь старух
Продолжали стонать и выть – безнадёжно, вслух,
Словно ветер в степи – их голос был тих и глух.
Лея вышла к чуму.
По степи, занесённой снегом, идёт король.
За спиной у него – тяжёлая ноша – боль.
Он несёт мешок, в мешке – корона, земля и соль,
Грусть, печаль и думы.
- Эй, король! Попробуй любить!... – вслед кричит она.
На ветру развивается платье её из льна.
Он слегка обернулся. Свет пролила луна
На несчастную Лею.
Он слегка усмехнулся. Север и тишина.
Лея знала, в любом мужчине идёт война.
Ветер рвал её волосы гривой статного скакуна.
- Ты попробуй сама.
Я пробовал
– не умею.