Стоит скелет на пьедестале,
Устройства тела-образец.
Он обездвижен и печален,
А был когда-то молодец.
Ткань разлагаясь испариться,
Душа уйдёт на небеса,
Скелет как остов обнажиться,
Лишь пустоту костьми держа.
И он сродни теперь вещдоку,
Что был когда-то человек.
Но так угодно видно Богу,
Земной его окончен век.
Его студенты изучают,
Шарниры связки и крепёж
Профессор сухо излагает,
Указкой тыча как в чертёж.
Придут зацепят анатомы,
Латынью кости назовут.
Найдут ушибы переломы,
И жизнь по косточкам прочтут.
Над этим костным экспонатом,
Студенты могут пошутить.
На телефончик сняться рядом,
Дать сигарету покурить.
Когда-то страсти в нём кипели,
Кому-то то был он брат иль сват.
Но сверху ангелы пропели,
И он стоит как экспонат.
А может он ещё при жизни,
Себя заложил как в ломбард.
Коль будет некому на тризне,
Его положить в саркофаг.
Скелета горькая усмешка,
В оскале челюсти видна.
И жизнь идёт кругом и спешка,
Ему лишь всё до фонаря.
Никто о нём не посудачит,
За упокой не отпоёт.
Он в тишине костями плачет,
Себя беззвучно помянёт.
А есть другие экспонаты,
Гиганты разные стоят.
И динозавр из мезозоя,
Других страшилок целый ряд.
Висит у каждого табличка,
В какой эпохе тварь жила.
И даже целая страничка,
Про кровожадные дела.
Все твари как бы неразумны,
У них по Дарвину инстинкт.
Лишь человек один разумный,
Как "хомо сапиенс" стоит.
Он часовой но без винтовки,
И без шинели наголо.
Себя лишь только охраняет,
Коль в экспонаты занесло.