был у меня дом кукол
большой, что влезала я,
если сложиться вдвое,
в обиде да тесноте.
особенно не влезала –
знак «не влезай – убьёт»,
внушительно мне внушал,
мол особенно не влезай.
однажды пришёл полковник.
я бежала, спряталась в дом
кукол, полковник с кривым влажным ртом
прижимал мою тапку к груди,
хищный рот шептал: пжди
лезет рукой в дверь
пальцы жирные по окошкам
можно говорит я с тобой
поиграю, подвинься немножко
НЕМНОЖКО ГОВОРИТ ПОДВИНЬСЯ
руки жирные, скользкие, пальцы-
сардельки возюкают по стене
речи неандертальца
лезут в меня из кривого рта
неразборчиво нерзбч как рвота
ШПМ АЭТ ПХДШ УО ЗДА
и слюна забрызгивает кого-то,
из моих кенов, я в ярости и огне –
кенов у меня и без того всего двое!
полковник подкрадывается ко мне,
как дядя крадётся к овце на убое
на великий праздник курбан байрам,
и обоих можно понять, ведь оба
приносят жертву своим богам,
чтобы те
ЧТОБЫ ТЕ ЧТОБЫ ТЕ ШТОБЫ
полковник каждым пальцем-сарделькой влезает в окно –
большим в гостиную, средним в спальню
мизинцем на кухню, указательным в коридор,
и сжимает весь дом в потных своих объятьях
но ведь написано не влезай убьёт!
почему полковника не убило?
он вдыхает весь воздух в свой гигантский рот,
и в доме кукол становится тихо.