Как тяжела, невыносима ночь,
Как страшно одиночество бывает,
Когда не в силах, больше превозмочь,
Ту пустоту, что разум убивает.
Сжимаюся в бессилье перед злом,
Я для себя пощады не молю,
Я знаю, что судьбы летящий лом,
Не отведу и не остановлю.
Он выдохом проламывает грудь,
Души озябшей, тоненькую дверцу,
Вонзаяся в трепещущую суть,
Пока еще качающему сердцу.
И сплевывая бурую струю,
На кованную, ломовую сталь,
Я погружаюсь в пустоту свою,
В холодную, тоскливую печаль.
А где то у предела тишины,
Где сумрак свесил рваные края,
Звезда моей несбывшейся мечты,
Мерцает одиноко, как и я.
Для верующих в путь незримый свой,
Свети моя далекая звезда,
Недостижимой вечною мечтой,
Зовущей за собою в никуда.
А мне и без нее хватило чуть,
Дороги на просторах жизни тленной,
Я верую в идущего не в путь,
Я чувствую дыхание вселенной.
И рвусь из одиночества наверх,
Ломая переборки крепких жил,
Ломая правосудье не для всех,
Я слишком долго, одиноко жил.
А ночь укроет, вопиющий глас,
И рану нанесенную судьбой,
Укроет мой разломанный каркас,
Пронзенный будто острою иглой.
Остановись, душа еще при нем,
Не остывай, рассвет еще далек,
Но затихает, бившийся с огнем,
Приколотый булавкой мотылек.
Я не хочу на этом ставить точку,
Зовет меня дорога через тьму,
Ничто мне больше не дает отсрочку,
Я рву свою проклятую иглу.
И слышу как свободная душа,
Последний вздох безжалостно пророчит,
Предчувствуя, как будет хороша,
Последняя невыносимость ночи.