Тонких ног заполошный разбег,
обвиваются травы, как путы...
От себя убегала, а будто
навсегда убегала от всех.
На дорогу себе не взяла
ни воды, ни нападавших яблок.
Был просёлок податлив и мягок,
и дорога от пыли бела.
Оставляла на память другим
непотушенный свет с мотыльками,
возле моря подобранный камень
и на сонной запруде круги...
Где была – ни понять, ни забыть:
поле чёрное, чёрные маки,
облаков желтоватая накипь
и пустые глазницы избы.
Помню, только вошла – позади
дверь заныла и хлопнула глухо.
Из угла вековая старуха
засмеялась:
– Пришла? Подойди…
Пахло горечью стылой золы.
Подошла – никого, только тени,
только зеркало в пыльном простенке
да скрипят, догнивая, полы...
...Как вернулась домой — не пойму.
Помню маетный запах полыни...
А вошла — на окне первый иней
да сплетённый руками твоими
оберег, отгоняющий тьму...