(рассказ-воспоминание)
Света шла и всё время оглядывалась: за ней ползла туча, тёмно-синяя, грозовая. Успею ли до грозы? Дорога-то дальняя... Так, гадая, она прошла километр -- просёлочной дорогой, изрытой тракторами, по которой боялись ездить владельцы легковых автомобилей.
А Света любила эту дорогу, как и всё здесь. И деревню на пригорке, оставшуюся позади, в кружевном ореоле старых лип… Потому что эта земля была далёкой планетой её счастливого детства, и каждый раз, возвращаясь сюда, она чувствовала, что счастлива.
И с той деревней, которая сейчас потихоньку приближалась к ней, солнечно глядя с высокого холма, тоже многое связывало. Теперь, правда, она ходила туда только за молоком – к хозяйке, которая, кроме коровы, держала ещё и большую собаку-охранника. И каждый раз, приходя, Света думала, что стоит поискать другую корову и другую хозяйку, у которой будет собака поменьше. В родной её деревне никто уже не держал коров. Да и кому держать? Старенькие все. Из тех, кто может работать, только и остались Серёга да Шурка да Серёгина жена.
Туча приближалась. И приближался трактор, спускающийся с холма. Домой кто-то едет, с работы. Наверное, Шурка. А может, Серёга. Это оказался Шурка. Он крикнул, высунувшись из окна:
--Давай подвезу?
Света посмотрела на тучу... И согласилась. Насколько пьян Шурка, она поняла, когда он стал разворачивать трактор. Но отказаться было уже поздно: слишком тяжело дался ему разворот на этой непростой дороге.
Ну ничего, слава Богу, миновали ферму, на большую дорогу выехали. Эта насыпная, широкая. Добрую дорогу проложили. Большой транспорт по ней ходит, -- наверно, важные узлы связывает она. Деревца вон подросли... В первые-то годы не видно было ни кустика, прятались по откосам, -- дорога высокая, поля вокруг много ниже.
С опаской следя за тем, как неровно движется трактор и при этом жмётся к обочине, Света вспомнила тётю Таю. "Вот, Светонька, на этой дороге каждый год покойник, -- жалость переполнила глаза тёти Таи, и от избытка этой жалости она повысила голос почти до крика, -- так ведь напьются да поедут!"
--Шурик, -- осторожно сказала Света, -- давай поедем по середине дороги, ладно? По самой середине, хорошо?
--Свет, да чего ты боишься? -- с трудом шевеля языком, произнёс Шурка и от удивления развёл руками. – Ты не бойся!!!
Трактор, оставшийся без управления, двигался быстрее, чем соображал пьяный Шурка, и оказался на самом краю.
--Смотри, куда едешь! -- закричала Света. И только тогда успокоилась, когда он вырулил на середину дороги.
--Боишься... Серёга-то упал ведь.
--Серёга?! – закричал Шурка и всплеснул руками. -- Упал?!!
И трактор покатился теперь уже к левой обочине… И опять вернулся на спасительную середину.
-- Не помнишь? Зимой-то. В больнице лежал. Упал же он.
--Ну упал, -- согласился Шурка уже другим, совершенно будничным тоном. Если бы ему сказали: вон видишь, Серёга идёт? Вижу, ответил бы он так же буднично.
Сколько сейчас Шурке? -- гадала Света. -- Двадцать девять? Тридцать? Чудо-мальчик был, подростком. Так красив... Ресницы при встрече опускал. А ресницы длинные... А Виталька какой был! Девки заглядывались – красавец! Кудрявый блондин. С глазами, наполненными голубым светом. И чего бы не жениться парню? Так нет ведь. В пьянку, как на войну, ушёл. И не вернулся. Пропал. Сколько их, таких пропащих, по деревням этим!..
--Шурик, ты здесь развернись, на перекрёстке, -- попросила Света.—Дальше не езди. Добегу.
Небо окрест было ясное. Обогнали тучу . А вот он –то доедет ли? И с дороги долго смотрела вслед ему. И успокоила себя: авось ничего. Не впервой ведь.
2010? 2017