Маэстро, скиньте сапоги!
Здесь на природы у виду мы дети будто.
За лесом небо багрянится, не моги
Сидеть и ждать, и костенеть минутой.
Течет вся жизнь рекой Полушкой.
Мимо? Нет.
А счастье — покосившейся избушкой.
Да спрячьте вы уже же свой кларнет!
Губами чмокните во предвкушении.
Чего? Откуда знать мне это, друг мой ситный?
Живете чем в душе своей, в преображении
Когда весь миром этим ладным ненасытный...
Во звуке пишите картину леса?
Внедряете во кисть души причуды дня?
Художнику простите уж склад интереса...
Улыбку, друг, участия в губах храня.
Над небосводом — что? Душа ветров.
Не знали? Я с писателем раз спорил.
Он, понимаете, держатель времени, веков.
Что? Нет-нет, его причуду видения я не осилил...
Да, к сожалению. Мольберт к чертям!
Давайте ж наслаждаться видом речки.
Вода как плещет... неся покой как будто всем мирам.
И мы тут — заводные человечки.
Заводит нас и шорох тайного листа,
Что где-то в деревах проснулся нежно,
Трепещет, видно очень неспроста
До этого таился безмятежно.
И ночь потом. Мы разведем костер.
Я буду в угли сыпать мелкие соринки
Травинок ссохшися... а, впрочем, взор
Свой подниму до неба: там картинки!
Там россыпями бесконечность тайн!
Что те листы... терзанья ветра.
Простите, друг, я от природы пьян.
Несу тут чушь у своего мольберта.
Пойду писать. Уж краски так зовут.
Интрига вечности все эти виды блага.
И жизнь — искусству. Тяжкий труд.
Что, не согласны? Да, в версту дорога...