Я с детства был выносливый и крепкий.
Ходил я в горы, в цирки шапито.
В свои пять лет в детсаде с табуретки
Читал стихи от Агнии Барто.
Любовь впервые встретил в день весенний,
Дарил тюльпаны, сочинял стихи.
Я, как и ты, наставник мой Есенин,
Не совершал по умыслу грехи.
Был институт мой Ленинградский горный,
На эполетах – буквы ЛГИ…
И, золотой канвой окаймлены,
Ещё как будто на плечах они.
По своему желанью – не зарплате
Ушёл в забой, ходи я в рядовых,
И чудилась мне Муза на лопате
Хозяйкою подземных кладовых.
Знакомились, смеялись: «Недотрога!»
Но бригадир, бывало, заставал…
«Ты что, оглох?! Растак тебя такого!
Ведь я тебе «Поберегись!» кричал».
Но в перерыв под толщей эр над нами
Друзьям своим творенья посвящал,
И комбайнёр наш, тронутый стихами,
Себя в моих атлантах узнавал.
Давило крышу горное давленье,
Комбайн наш снова сокрушал забой,
Мы вшестером за ним, как в наступленье,
И Муза с нами тоже шла – седьмой.
Я помню тех ребят на шахте «Южной»,
Шли на рекорд сквозь угольную пыль…
Где каждый был народу и России нужный
В шахтёрском званьи – русский богатырь.
И там себя на преданность Отчизне
Дано проверить было горняку…
Я счастлив тем, что выпало мне в жизни
В строю бригад пройти по большаку.