Овод. Трагедия в стихах по роману Войнич

Овод

Трагедия

По одноимённому роману Этель Лилиан Войнич

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Италия. В библиотеке духовной семинарии в Пизе.
Артур
Монтанелли

Найти не можешь? Хоть обидно,
Оставь, не надо, не гляди.
Порвал страничку я, как видно.
Создам другую, подожди.

Артур

Нет, padre, я найду, уверен. 1
Ведь если заново писать,
То в тексте будет блеск утерян:
Живую речь не воссоздать…
Да вот она! – «Об исцеленье
Проказы». Я её нашёл!
О, в ней такое вдохновенье,
Что снова я в восторг пришёл!

Монтанелли

Неужто отыскал? Ну чтобы
Я делал без тебя, сын мой?
Я вечно всё терял бы. – Оба
Мы крепко связаны с тобой.

Артур

Конечно, padre, вы – наставник
В моей учёбе и души.
Вам в университете равных
Не знаю я. Вы – как лучи,
Мне освещаете дорогу
В земном пути и в мыслях к Богу.

Монтанелли

Я рад, что я тебе так нужен,
Что ты со мною с детства дружен.
Однако, уж писать довольно.
Идём-ка в сад: зовёт к себе
Прекрасный вечер, и невольно
Душа склоняется к мольбе.
Там разъясню тебе, что значит
Та трудность, что не смог понять. –
Да, философия задачи
Нам любит часто задавать.
Уверен я, что курс осилишь
И философский факультет
Придаст уму и сердцу силы
И даст душе желанный свет.
Я ж в семинарии духовной
Являясь ректором, всегда
Готов помочь подсказкой скромной,
Когда являешься сюда.

Выходят в сад.

16 августа 2015 г.


СЦЕНА ВТОРАЯ

Италия. В Пизе. Монтанелли и Артур прогуливаются
по саду и садятся на скамейку под ветвистой
магнолией.

Артур

Ну, я пойду. Уж скоро ужин.
Как быстро наступает ночь!
Но, может, я вам, padre, нужен
И чем-то вам могу помочь?

Монтанелли

Нет, на сегодня, слава богу,
Закончен труд, хоть дел не счесть.
Но, может, ты ещё немного
Со мной побудешь? Время есть?

Артур

Конечно, padre.

Монтанелли
(мысленно)

Ах, как всё же
Глазами он похож на мать! –
Такая ж синь, ресницы тоже.
И тот же рост, и та же стать.
(к Артуру)
Ты утомлён, я вижу, очень.

Артур

Да, что поделаешь…

Монтанелли

Тебя
Совсем измучили те ночи
Болезни матери… – И я
Корю себя – мне даже больно:
Не настоял, чтоб отдохнул
Перед отъездом из Ливорно,
Чтоб силы ты себе вернул.

Артур

Ну, что вы, padre! В этом доме
Уже не мог остаться я.
Смерть моей матери безмолвно
С ума бы там свела меня.
И Джули точно б доконала:
Мой давний недруг, мне она
Немало нервов измотала:
Жена у брата – сатана.

Монтанелли

Но я имел ввиду другое:
Пожить у друга – у врача:
Семья Уорренов с тобою
Дружна, и дружба горяча.

Артур

Нет, pадре! Жить у них не смог бы.
Они сердечны, но, увы,
Сердечность их подобна сдобе:
В ней слишком много их любви.
Они меня бы утешали,
И жалость их несла бы боль.
Вот только Джемма… Та едва ли
На раны сыпала бы соль. –
Когда ещё детьми мы были,
Со мною чуткою была.
Другие б жизнь мне омрачили,
Хотя и не желали б зла.
Да и не только это, padre …

Монтанелли

А что ещё, Артур, скажи.

Артур

Мне этот город стал проклятьем,
Везде я вижу миражи:
Везде – она, куда б не глянул. –
И магазины, где она
Игрушки покупала. Пламень
Цветов на рынке, где одна,
Другая мне их предлагают. –
О, продавщицы! – Как всегда.
Увы, никто из них не знает,
Как больно бьёт меня беда.
По набережной, раньше милой,
Не мог бы я уже ходить.
И это кладбище не в силах
Совсем уж я переносить,
И одинокая могила…
Нет, там мне тяжко было б жить.

Артур
(мысленно о Монтанелли)

О боже, боже, как я мелок,
Себялюбив в сравненье с ним!
Когда б его беда задела,
Он точно б выглядел другим.

Монтанелли

Ну, хорошо, мой друг, не буду
Сейчас настаивать на том,
Чтоб ты вернулся к этим людям,
Где стал не мил родимый дом.
Но в дни каникул ты обязан
Набраться сил и отдохнуть.
Ливорно раз тебе заказан,
Ищи в места другие путь.

Артур

А, padre, вас влекут просторы
Какие летом?

Монтанелли

Как всегда,
Везу воспитанников в горы:
Есть в Альпах чудные места.
Быть может, ты со мной поедешь?
Прогулки длинные пешком,
Под небом солнечным обеды,
Цветы прекрасные кругом…
Тебе со мной не скучно будет?

Артур

Ну, что вы, padre! Я готов
Отдать на свете всё за чудо –
Поехать с вами. Только чтоб…
Я не уверен…

Монтанелли

Мистер Бертон
Не разрешит тебе?

Артур

Нет, нет.
Мне восемнадцать уж. Поверьте,
Свободен я в расцвете лет.
К тому же, Джеймс мне брат лишь сводный,
И не обязан я ему
Во всём послушным быть, свободен
Решать, где быть мне, посему.
К тому же, мать мою всегда
Он не любил, но не беда.

Монтанелли

Но если Бертон будет против,
Тебе, быть может, уступить,
Чтоб поступив, ему напротив,
Не осложнять житейский путь?

Артур

И как противиться он станет,
Ведь вы – духовник мой, и я
В руках надёжных вместе с вами.
Ему противиться нельзя.

Монтанелли

Но он ведь протестант! И лучше б
Ты написал ему письмо:
И разрешение получишь,
Уважишь брата заодно.
В поступках наших, бог всё видит,
Лишь руководствоваться тем,
Что любят нас иль ненавидят,
Мы не должны, известно всем.

Артур

Я это знаю. К сожаленью,
Всё это трудно.

Монтанелли

Очень жаль,
Что ты во вторник не был. В день тот
Епископ в гости приезжал.
Хотел тебя ему представить.

Артур

В тот день никак не мог я быть:
Я на собранье был, не в праве
Иначе был я поступить:
Был приглашён я на квартиру
Одним студентом.

Монтанелли

У кого?
Что за собрание?

Артур

Смутило
Вас это слово?

Монтанелли

Ничего.
Подробней расскажи об этом.

Артур

Скорее, лекция. Студент
Один из Генуи, проездом
Из отдалённых этих мест.

Монтанелли

О чём же лекция?

Артур

Надеюсь,
Что вы не спросите меня
Как его звать? Сказать не смею –
Я обещал…

Монтанелли

Не стану я,
Раз тайну обещал хранить ты,
Ты не обязан говорить мне.
Но ты довериться б мне мог.
И этим бы себе помог.
 
Артур

Конечно, padre. Речь была
О нас, студентах, нашем долге
Перед народом, как дела
Крестьян поправить, и не только…
Как всей Италии помочь
Явить рассвет, рассеяв ночь.

Монтанелли

Скажи, когда об этом думать,
Артур, ты начал?

Артур

С зимних дней.

Монтанелли

До смерти матери? И думы
Успел ли ты поведать ей?

Артур

К экзаменам вступительным готовясь,
Я со студентами вошёл тогда в контакт.
И кое кто, мне это было внове,
Мне рассказали об иных делах.
Давали книги для прочтенья дома.
Но мне прочесть их было недосуг,
Ведь мать тогда была одна в Ливорно,
И я один был ей и сын, и друг.
А дом в Ливорно – сущая тюрьма,
И язычок у Джули – как убийца!
Потом пришла холодная зима.
Мать заболела, к ней я стал стремиться.
Она одна мне заменяла свет.
Её болезнь была страшней всех бед.
Не до политики мне было в эти дни.
Потом я понял – смерть несут они:
Она умрёт. И вот это случилось…
И как сейчас, передо мной явилась
Картина жуткая, и жизнь остановилась…
Все ночи с ней я был, лишь днём я мог поспать:
Уоррен Джемма днём меня сменяла.
Тогда-то стал я часто размышлять,
Правы ль студенты. Мыслей этих жало
Мой мозг и сердце без конца пронзало.
К Христу я обращался, но Христос
Не отвечал на заданный вопрос.

Монтанелли

Ты обращался прямиком к Нему?

Артур

Да, padre, часто. Но, увы, ему
Не до меня тогда, наверно, было.
Молил Его меня наставить я
Иль с матерью забрать к себе меня.
Её забрал, меня забрать забыл Он.

Монтанелли

И ты со мной не говорил об этом!
А я-то думал – доверяешь мне!
И вот теперь сказал мне только летом.
Ведь сколько пролетело уже дней!

Артур

Вы знаете, что я вам доверяю.
Но есть такое, что не мог сказать
Ни вам, ни матери, и сердце призывает
К Христосу только душу обращать.
Хотелось мне иметь ответ от Бога:
Стоял вопрос о жизни и душе.
Мать умерла, и стала жизнь убога
На этом одиноком рубеже.
Она скончалась. Я пред тем три ночи
Не отходил. Два дня до похорон
Я не смыкал ни днём, ни ночью очи.
А мне ответ свой так и не дал Он.
Я заболел. На исповедь тогда
Не смог прийти. Вы помните?

Монтанелли

Да, да.

Артур

В ту ночь, больной, поднялся я, оковы
Болезни сняв, к ней в комнату вошёл. –
Была пуста, и только лишь в алькове
Распятие большое я нашёл.
И от тоски вновь сердце моё сжалось.
Была надежда: мне тогда казалось,
Что Бог поможет мне. И я упал
Пред Богом на колени! И всю ночь
Стоял, склонившись перед ним, и ждал…
Нет, padre! Объяснить и рассказать, что видел,
Я не могу вам: помню лишь едва.
Но знаю, что Господь ответил, ибо
Звучат теперь в душе Его слова.
Не смею я сопротивляться воле
Его Божественной, противиться ему.
Душа моя полна тоски и боли…

Монтанелли

Сын мой! Скажи, скажи мне, почему
Так долго ты молчал, нося в себе всё это?
Не смею утверждать, что Бог к твоей душе
Не обращался всё же, без ответа
Тебя оставив в грозном мятеже
Твоих порывов в ночь ту до рассвета.
Но вспомни вновь, в каком ты состоянье
Тогда был ночью. Может быть, мечту
Ты принял за призыв Божественный случайно,
И он далёк от Бога – за версту.
Но если Его воля совершилась,
Он дал ответ, когда явилась смерть,
И сердце для тебя его открылось,
То должен ты ответ понять суметь:
Истолковать ошибочно ведь можно,
Всё надо взвесить очень осторожно.
Скажи, куда позвало тебя сердце?
Ведь я твой друг и духовник: доверься.

Артур

Отдать жизнь за Италию! Её
Освободить от рабства, нищеты,
Изгнать австрийцев из её краёв,
Создать республику свободы и мечты,
Где властелин всегда бы был один:
Один Христос – душ наших властелин.

Монтанелли

Артур, подумай, что ты говоришь!
Ведь ты же даже и не итальянец!

Артур

Да пусть я англо-итальянец лишь,
Я остаюсь собой в своих благих дерзаньях!

Монтанелли

Ты говоришь, Христос…

Артур

Христос сказал:
«Потерявший душу свою
Ради Меня, сбережёт её».

Монтанелли

Присядь, Артур. Сейчас с тобою спорить
Я не могу. Внезапно ты предстал
Пред мной таким. Но встретимся мы вскоре.
Тогда с тобою мы поговорим
Об этом нашем пылком разговоре.
Прошу тебя лишь помнить об одном:
Случись с тобой беда – и оба мы умрём:
Погибнешь ты – не вынесу и я.

Артур

Ах, padre!..

Монтанелли

Нет! Дослушай ты меня.
Я говорил тебе, что ты один на свете
Лишь у меня средь дорогих людей.
Ты молод и понять слова простые эти
Тебе не просто в вихре твоих дней.
Не понял бы и я в твои-то годы.
Ты для меня – как… сын. Пойми это, Артур.
Не подопечный просто: ты мне – дар природы.
Ты – свет моих очей. Спасти тебя от бурь –
Нет цели для меня важнее этой цели.
Поверь, что это так и есть на самом деле.
Готов я умереть, чтоб удержать тебя
От шага ложного, неверного, но я
Не требую напрасных обещаний.
Бессилен я в чреде своих стараний.
Прошу лишь об одном: будь осторожен и
Подумай хорошенько в эти дни
Пред тем, как вдруг на что-нибудь решиться,
Хотя б не для меня, для матери твоей,
Которая с небес к тебе стремится,
Но невозможно это сделать ей.

Артур

Да, padre, хорошо. А вы… вы помолитесь
И за меня, и за Италию… Простите…

Становится на колени, и Монтанелли молча касается
его головы. Артур уходит.

Монтанелли
(в сторону)

Отмщенье Господа пришло,
Меня настигло, как Давида,
За совершённое мной зло.
Я осквернил Его. Молитва
Мне не поможет. Велико
Терпенье Господа, но всё же,
Пришёл конец терпенью. Боже!..
«Ибо ты содеял это в тайне,
А я содею перед всем народом
Израилевым и перед солнцем:
Сын, рождённый от тебя, умрёт».

17 августа 2015 г.


СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Итальянские Альпы. Артур, лежа на спине под соснами,
задумчиво смотрит в небо.

Монтанелли

Скажи, carino, что ты видишь там?

Артур

Что вижу я? – Как будто чрез кристалл
В пустыне синей без конца и края
В одеждах белых существо. – Предстал
Мне образ этот, ждущий, созерцая,
Из века в век, когда же Божий дух
Его вдруг озарит.

Монтанелли

И я когда-то
Виденья зрел на небесах, мой друг.

Артур

Ну, а теперь?

Монтанелли

Теперь я зрю другое.
Чудес уже не зрят мои глаза.

Артур

А что?

Монтанелли

Я вижу небо голубое
И снежную вершину. Чудеса
Закрылись для меня. А там, внизу,
Я зрю совсем другую полосу.

Артур встаёт, подходит к краю обрыва и смотрит
на открывающуюся внизу долину.

Артур
(отшатнувшись от края бездны)

На преисподнюю похож весь этот вид!
Не правда ль, padre? Просто ужас!

Монтанелли

С душою человеческой сравнить
Его бы мог я. Он похож на душу.

Артур

На души тех, кто бродит там во мраке,
И смерть крылом их осеняет там.

Монтанелли

На души тех, кто каждый день во фраке
Иль в рубище встречается глазам.

Вечерняя заря зажгла снежные вершины на востоке.

Артур

Смотрите! Люди в преисподней видят свет.
Наступит над Италией рассвет!

Монтанелли

Пойдём, carino. Это не рассвет.
Пора спускаться. Быстро гаснет свет.

18 августа 2015 г.


СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

На террасе шале в Швейцарии. Ранним утром Артур вернулся
с пастбища в горах, куда он с хозяином выгонял коз.

Монтанелли
(Артуру)

Где был ты, сумасброд, в такую рань ещё?
Уж бегал по горам, совсем забыв про завтрак?

Артур

Ах, padre, как там хорошо!
Восход в горах встречал я, падре. Так вот.
Был хлеб и сыр. На пастбище прибыв,
Я получил немалых сил прилив:
Хотя и гадость козье молоко,
Но на душе – и радость, и легко.
Роса такая – до колен промок.
Зато – восторг и никаких тревог.
Проголодались мы: Аннет и я.
Мы с ней теперь хорошие друзья.

Артур садит маленькую девочку, которую он принёс с улицы,
к себе на колени. Она перебирает принесённые цветы.

Монтанелли

Нет, нет, Артур! Ты можешь простудиться.
Иди, переоденься. Дай Аннет.
Где подобрал ты эту баловницу,
Похожую на солнечный рассвет?

Артур

В конце деревни. – Дочка человека,
Которого мы встретили вчера. –
Сапожника. А влага – не помеха:
Сменю чулки.

Монтанелли

Пора, Артур, пора.
(Аннет)
Поешь, Аннет, медку, что пчёлка принесла.
(подвигает к ней чашку с мёдом)

Артур поднимается наверх. Аннет ест мёд, перебирает цветы
и достаёт из кармана маленькую черепашку.

Аннет
(Монтанелли)

Monsieur, взгляните! Эта черепашка
Зовётся Каролиной. У неё
Такие башмачки чудесные, что даже
Все восторгаются и восклицают: «О!»

Хозяйка Шале

Господь младенцам нашим помогает
Людей хороших быстро распознать.
Аннет чужих боится. Здесь играет.
От вас исходит, видно, благодать.
Встань на колени перед господином,
И он, Аннет, тебя благословит.
И станешь ты счастливою отныне
И будешь ещё радостнее жить.

Возвращается Артур.

Артур

Я, padre, не подозревал доныне,
Что вы с детьми умеете играть.
Как жаль, что Церковь запрещает ныне
Священникам жениться, чтобы стать
Отцами и воспитывать детишек…

Монтанелли

Артур! Умолкни! Что это такое?
Не понимаешь, что ты говоришь ведь.

Артур

Но разве в этом что-то есть дурное?

Монтанелли

Артур, я жду, когда ты замолчишь.

Между двумя английскими художниками, сидящими на
противоположной стороне террасы, возникает разговор,
касающийся внешнего сходства Монтанелли и Артура.
Один из них делает наброски природы.

Первый художник

Брось, Вилли, эту пачкотню!
А нарисуй-ка лучше итальянца.
Какой красавец! Тогу дай ему,
И будет представитель христианства.

Вилли

Какой там христианин! Я сидел
В обед с ним за столом. Он восторгался
Поджаренною курицей и пел
Ей дифирамбы. Нет, не показался
Он мне героем христианских дней.
Его отец гораздо живописней.

Первый художник

Его отец?

Вилли

Ну, да. Взгляни живей.
Какой типаж! В глазах сверкают мысли!

Первый художник

Ты методист безмозглый, Вилли. Бред! –
Священник католический пред нами.
Ведь им детей запрещено иметь.

Вилли

И верно! Чёрт возьми! Священник пред глазами.
Что ж, предположим, дядя он ему.

Артур
(шёпотом)

Ослы! Однако, между прочим,
С их стороны любезно… Посему
Я не сержусь на них сейчас уж очень…
Вы, падре, побледнели? Почему?

Монтанелли встал и приложил руку ко лбу.

Монтанелли

Жара. И, видно, это от жары…
Пойду, прилягу.
(про себя)
Ах, как люди злы!

3 августа 2015 г.


СЦЕНА ПЯТАЯ

Италия. По дороге в Пизу Монтанелли и Артур остановились
в Лугано. Вечер. Монтанелли решил переговорить с Артуром,
чтобы узнать, как далеко тот зашёл в политике.

Монтанелли

Дождь перестал. Пойдём посмотрим
С тобою озеро, дружок.
Как быстро гаснут всё же зори! –
Уж месяц выставил рожок.
Дела нас скоро вновь закружат.
Тебя учёба ждёт, друзья.
Придёт зима. Снега завьюжат.
И сильно занят буду я.
Артур, меня волнует очень,
Не далеко ли ты зашёл?
Связал ли себя клятвой? Впрочем,
Быть может, это просто вздор?
И всё не так уж и серьёзно,
Как показалось мне тогда.
Но мне по-прежнему тревожно:
Уж не случилась бы беда?

Артур

Сказать мне нечего вам, padre.
Я не связал себя ничем.
И всё же связан, как в театре,
Где связь всего понятна всем.

Монтанелли

Не понимаю…

Артур

Толку в клятвах
Нет никаких. К чему они?
Вся соль в идее. С нею к жатве
Приходим все в итоге мы.
Когда она овладевает
Душой и сердцем, навсегда
Она тогда к ним прикипает,
Над нами властвует тогда.

Монтанелли

Так значит, ты настолько связан
Теперь с политикой, что я
Осмыслить всё не в силах сразу…
За что Бог мучает меня?

Артур

Я помню всё, что вы сказали.
Но я вам честно говорю:
Я выбрал путь и в эти дали
Иду я к свету, что я зрю.
Я доверяю вам. Но, padre,
Мне больше нечего сказать.

Монтанелли

Да, да, Артур. Всё, как в театре.
Не будем дальше продолжать.

3 августа 2015 г.


СЦЕНА ШЕСТАЯ

Италия. Пиза. Артур в кабинете Монтанелли, куда
он пришёл, чтобы вернуть книгу. Заходит Монтанелли.

Монтанелли

А я не ждал тебя сегодня.
Хотел послать, чтоб ты пришёл.

Артур

Но я сегодня не свободен
И ненадолго лишь зашёл.

Монтанелли

Что ж, можно завтра.

Артур

А в чём дело?

Монтанелли

В Рим вызывают.

Артур

И когда?

Монтанелли

Во вторник еду.

Солнце село.
Взойдёт опять. И так всегда.
А я, Артур, в другое место
Теперь уеду.

Артур

И куда?

Монтанелли

Дают Епархию.

Артур

Чудесно.

Монтанелли

Да, но не здесь. В иных местах:
На Апеннины направляют.
А в семинарию другой
Прибудет ректор. – Подбирают.

Артур

Я рад за вас.

Монтанелли

О, дорогой!
Побудь со мной, раз вечер занят.

Артур

Но в шесть часов я должен быть…

Монтанелли

Ах, мысль одна меня таранит –
Как без тебя я буду жить?
Привык к тебе – ты мне как сын.
И духовник тебе уж новый
Отныне нужен. Будешь с ним
Теперь общаться. Ах, сурова
Бывает жизнь! Прошу тебя –
Не делай глупостей бедовых.

Артур

Прощайте, padre, ждут меня.

Монтанелли

Уже? А я, Артур, лишь только
От чёрных мыслей убежал.
С тобой разлуку мне надолго
Уж новый край пообещал.
Но завтра приходи пораньше,
Чтоб нам побыть наедине.
Приедет новый ректор Карди…
Будь осторожным! Помни – мне
Не жить, когда тебя не станет.
Как я боюсь! – Беда нагрянет –
Кто защитит тогда тебя?
Прощай! Тебя жду завтра я.

Артур уходит. Монтанелли, сидя в кресле,
грустно обхватывает голову руками.

3 августа 2015 г.


СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Италия. Пиза. Артур провожает Джемму после
студенческого собрания, которое проходило на
квартире одного из студентов.

Артур

Я провожу вас, Джим. Вы где остановились?

Джемма

У старой экономки моего отца.

Артур

А, у Марьетты…

Джемма

Да.

Артур

А как вы очутились
Вдруг на собрании, где пылкие сердца
Австрийцев ненавистных проклинали?

Джемма

Проездом из Флоренции. Друзья
Мне в Пизе этот адрес подсказали:
Письмо от Бини получила я
А вы как на собрание попали?

Артур

В организации уж год я состою.
Вы говорили – Бини порученье
Вы выполняли… Что я говорю?..
Ведь это тайна… Ваше откровенье…

Джемма

Нет, нет, не он. Мне Болла поручал.

Артур

С которым вы сидели на собранье?

Джемма

Он в ноябре в Ливорно приезжал,
Чтоб выполнить серьёзное заданье:
Там ждали пароходов, чтоб принять
Литературу. Но, Артур, быть может,
Ваш дом подходит больше, чтобы стать
Хранилищем, и это нам поможет? –
Богатые судовладельцы никогда
Не будут в подозрении, к тому же
Всех в доках знаете вы…

Артур

Да, конечно, да.
Так, значит, из Марселя прямо к вам
Попала та литература?

Джемма

Ненадолго. –
Всего лишь на день. Но, быть может, нам
Не стоит говорить об этом? Ненароком
Узнает кто, и я тогда предам
Своих друзей…

Артур

Зачем же так жестоко?
Я член организации, и мне
Довериться вы можете вполне.
Официально вы ещё не в ней.
Я счастлив был бы, если б вы и padre
В неё, мой друг, вступили бы быстрей.

Джемма

Ваш padre? Разве он…

Артур

О, нет. Такой награды
Не заслужил ещё я от него.

Джемма

Артур, ведь он священник! Надо ль
Его тянуть к нам?

Артур

Ну, так что ж с того?
У нас есть и священники к тому же –
В газетах двое пишут. Ничего.
Их голос тоже нам сегодня нужен.

Джемма

У вас хромает логика, Артур.
Они догматики. Что общего с идеей
Изгнать австрийцев? Это же абсурд!
Мне кажется, что это ахинея.

Артур

Священник – проповедник христианства.
Христос был величайший революционер.

Джемма

С отцом я говорила…

Артур

Протестант он.

Джемма

Да, для католиков, конечно, не пример.
Мы зря затеяли ненужный с вами спор.
Давайте прекратим об этом разговор…
Как лекция? Понравилась ли вам?

Артур

Особенно, в её последней части –
Призыв и чувствовать, и думать, чтобы нам
Жить идеалами республики прекрасной.
Созвучно это пламенным словам
Учения Христа, что Царство Божье в нас
Живёт внутри – в душе, вдали от глаз.

Джемма

А мне-то эта часть не нравится, как раз:
Путей не указал практических для нас.

Артур

Наступит время, и придут дела.
Великих перемен эпоха к нам пришла.
Великое не делается враз.

Джемма

И снова не согласна я сейчас.
Ведь чем сложней задача, тем быстрей
Решать её нам надо в вихре дней.
Вы говорите – надо подготовить
Себя к свободе. Ну, а ваша мать? –
Добрейшая душа! Её сердечным словом
Сам ангел говорил. А что ей испытать
Пришлось в аду потока оскорблений
От брата вашего и злой его жены?
Как много испытать пришлось ей унижений!
Была б черствей – и были б легче дни,
Не смели б с ней так плохо обращаться.
Так и с Италией. – Терпенье ни к чему.

Артур

Ах, Джемма, Джемма! Я вас не пойму.
Италия была б уже свободна,
Когда бы гнев и страсть могли спасти.
Не ненависть – любовь нужна. Угодна
Она стране лишь на её пути.

Джемма

Нет, вы не правы! Я, Артур, права!
Придёт пора – и вы поймёте это
И вспомните ещё мои слова…
Ну, мы пришли. Здесь ждёт меня Марьетта.
Зайдёте?

Артур
(не выпуская руки Джеммы из своей руки)

Нет. Вам завтра в путь с рассвета.
Покойной ночи, дорогая. Я…
Так нашей встрече рад! И спор
Не омрачит мне сердце и мой взор.

Джемма

Прошу вас, не сердитесь на меня.

Артур

«Во имя Бога и народа…», Джемма!

Джемма

«…ныне и вовеки веков», Артур

Артур

Да, непременно!

Джемма отнимает свою руку и вбегает в дом. Когда дверь
захлопнулась, Артур нагибается и поднимает кипарисовую
веточку, упавшую с её груди.

Артур
(мысленно)

Ах, ветка милая, упавшая с груди,
Ты мне поможешь в жизненном пути.
Как много мне хотелось ей сказать!
Смогла ль она любовь мою понять?

4 сентября 2015 г.


СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Италия. Пиза. Вечером Артур заходит в семинарию и застаёт
Монтанелли за беседой с новым ректором Карди.

Монтанелли

Вот тот студент, что я вам говорил.
Позвольте ему книги брать в библиотеке.

Карди

Да, да, конечно. Ваш Артур так мил.
Что надо, пусть берёт. Проблемы нет, коллега.
Ах, молодёжь! В её руках весь мир.
Не надо на пути ей выставлять помехи.
И если будем уважать её,
Хорошее к ней будет обращенье –
Она достигнет много всего,
И редкий юноша доставит огорченье.
Боюсь, я утомил вас, каноник,
Но в сердце этот мне вопрос проник,
И часто забываю, к сожаленью,
Что злоупотребил чужим терпеньем.

Отец Карди уходит.

Монтанелли

Артур мой дорогой, как нравится тебе
Сей новый ректор?

Артур

Нравится?.. Не знаю.

Монтанелли

Ах, что-то мне, Артур, не по себе.
Я сердце своё бедное терзаю.
Боюсь поездки я, и если против ты,
В Рим напишу тогда, что не поеду.

Артур

Но Ватикан, и давние мечты…

Монтанелли

Найдут других. Незаменимых нету.
Велик наш мир, и много нас на свете.

Артур

Но почему? Я не могу понять…

Монтанелли

Я за тебя боюсь. И мысль меня гнетёт…
И нет необходимости мне ехать.

Артур

А как с епископством?

Монтанелли

Оно, мой друг, не в счёт,
Когда маячит крупная помеха.

Артур

Я ничего не понимаю, padre.
Что вас пугает? Что вас так гнетёт?

Монтанелли

Скажи, Артур, мне честно, Бога ради.
Скажи, Артур, тебя опасность ждёт?..

Артур

Что может мне грозить? Не понимаю.

Монтанелли

Не спрашивай меня, а отвечай.

Артур

Мы все в руках Божественных.

Монтанелли

Я знаю.
Но есть момент, когда приходит край.
Скажи: останьтесь – и останусь я.
В руках твоих теперь судьба моя.
Я откажусь – никто не потеряет.
Предчувствие мне сердце разрывает.
О безопасности твоей пекусь лишь я.

Артур с тревогой смотрит на Монтанелли.

Артур

Вы, padre, видно, не здоровы.
Такие речи мне сегодня новы…
Вам точно надо ехать в Рим
И отдохнуть там: взору зрим
Упадок сил, бессонниц след,
Тревога вымышленных бед.

Монтанелли

Ну, хорошо. Я тайн твоих не знаю
И сердце от того своё терзаю.
Каретою почтовой завтра я
Уеду в Рим. Зовёт судьба меня.

Артур

Вы что-то мне ещё сказать хотели?

Монтанелли

Нет, ничего. Нет, нет, на самом деле.

4 сентября 2015 г.


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Италия. Пиза. Спустя несколько дней после отъезда
Монтанелли Артур зашёл в библиотеку семинарии
и встретился там с отцом Карди.

Карди

А, мистер Бертон! Вас-то мне и надо.
Как стал недавно ректором – теперь
Всё роюсь в книгах – лучше нет отрады:
Такой уж я заядлый книжный червь.
Но не совсем понятна мне система
Каталога.

Артур

Не полный он пока.
Недавно поступило много ценных
Здесь новых книг.

Карди

Быть может, мне тогда
Поможете в системе разобраться.

Артур

Конечно, я готов помочь всегда.

Карди

Благодарю.

(через некоторое время)

Ну, вот и разобрались.

Артур

Позвольте мне отбыть.

Карди

Что? Вы домой собрались?
Нет, я не отпущу вас. День субботний.
Мне хочется ещё поговорить.
Давно ли вы знакомы с Монтанелли?

Артур

Семь лет, как он вернулся к нам, когда
Китай оставил.

Карди

Да, миссионером
Он славно потрудился там тогда.
И с той поры он с вами занимался?

Артур

С тех пор, как исповедовался я.
А стал студентом, часто обращался,
И он всегда был видеть рад меня.

Карди

Он в людях вызывает восхищенье.
Как много благородства в нём! Да, да!
Рассказывали мне, с каким терпеньем
И мужеством трудился он, когда
В Китай направлен был миссионером.
Для многих там достойным был примером
Несокрушимой веры в те года.
Судьбу, Артур, благодарить вам надо:
Такой руководитель – вам награда.
Из слов его я понял, что вы рано
Родителей лишились.

Артур

Да, нежданно
Отец скончался в ранние года,
И мать – уж год, как унесла беда.

Карди

А есть ли братья, сёстры?

Артур

Брата сводных два.
Уж были взрослыми, родился я едва.

Карди

А есть ли духовник сейчас, Артур, у вас,
Пока нет Монтанелли?

Артур

В этот раз
Я думал обратиться в церковь рядом –
К отцам из Санта Катарины.

Карди

Надо ль?
И я бы исповедовать вас мог.

Артур

О, ваше преподобие так добр.

Карди

Я думаю, каноник Монтанелли
Обрадовался б, если бы узнал,
Что я готов помочь ему на деле
И попечительство над вами тоже взял.
Сын мой, скажу вам откровенно:
Вы нравитесь мне очень.

Артур

Непременно.
Я к вам приду.

Карди

Ну что ж, Артур, до встречи.
Я рад вас зреть в любой свободный вечер.

5 сентября 2015 г.


СЦЕНА ВТОРАЯ

Италия. Пиза. В церкви семинарии.

Голос из-за сцены

Артур, перед тем, как исповедоваться у ректора
семинарии Карди, читает записку, полученную
от Джеммы. На обороте он заметил приписку:
«Непременно будьте у нас, и как можно скорее;
Я хочу познакомить вас с Боллой. Он здесь, и мы
каждый день занимаемся вместе».

Артур
(мысленно)

Ах, вечно этот Болла! Что ему
В Ливорно снова надо? – Не пойму.
Что вздумалось ей заниматься… с кем? –
Околдовал, контрабандист, её делами!
Уж в январе понятно было всем:
Смотрел на Джим влюблёнными глазами.
С каким он жаром с нею говорил!
Пред нею ежедневно закружил…

Порывистым жестом Артур отбросил записку в сторону
и опустился на колени перед распятием.

Артур
(мысленно)

Душа моя! О что же, что с тобой?
Ты собралась причастие принять
Пасхальное, грехи свои отдать
И жаждешь мира с Богом и с собой!
С людьми! И ты, душа, способна
На ревность низкую и подозренья,
Достойные позора и презренья?
Завидуешь другому и так злобна? –
К кому? – К товарищу! Ты мерзости подобна.
(закрывает лицо руками)
Ведь только что мечтал о мученичестве.
И пал так низко, словно лист к траве!

Артур исповедуется у ректора семинарии – отца Карди.

Артур

Отец мой, очень грешен я:
Я грешен в ревности и злобе
К тому, кто не принёс мне зла.
А я шлю гнев его особе.

Карди

Сын мой, не всё вы мне открыли…

Артур

Нехристианские питаю чувства я:
Любить его я должен, но бессилен:
Питает ненависть к нему душа моя.

Карди

Какие узы связывают вас?
Не кровные ли?

Артур

Нет, ещё теснее. –
Товарищества узы. Сколько раз
Пытался я… И всё-таки не смею…

Карди

Товарищества? В чём?

Артур

В больших делах.
В работе и великой, и священной.

(небольшая пауза)

Карди

Как ваша злоба проявилась? Как?
Успех был меньше? Только откровенней.

Артур

Да… отчасти. Его авторитет
И опыт…Я боялся, что отнимет
Он сердце девушки… Дороже её нет.
Люблю её, твержу с любовью имя.

Карди

Дочь Церкви ли Святой, что любите вы так?

Артур

Нет, к сожаленью, протестантка.
(Артур горестно стиснул руки)
Да, еретичка. Вместе мы росли.
Друзьями были матери. И жалко,
Что в церкви разные дороги привели.

Карди

Не всё открыли вы, что угнетает вас.
В душе у вас какая-то есть тяжесть…

Артур

Отец, вы правы… зависть в этот раз
Покой украла, угнетает даже:
К «Младой Италии» я с ним принадлежу.
Он предпочтительней к работе оказался. –
Доверили ему… Уж так и быть, скажу…
Работу, за которую он взялся.

Карди

А что конкретно?

Артур

Полученье книг.
Книг политических с прибывших пароходов.
Забрать и спрятать надо было их.

Карди

Соперник выполнил, а вам не дали ходу?

Артур

Да, Болле позавидовал я и…

Карди

И вы не обвиняете, что плохо
Задание он выполнил в те дни?

Артур

Ну что вы! Нет, конечно. Всё в итоге
Он выполнил довольно хорошо.
Да, Болла патриот решительный и смелый.
И если надо, выполнит ещё
Любое сложное задание и дело.

Карди

Сын мой, раз свет вам душу озарил
И если родилась мечта в ней о работе
На благо всех собратьев, Бог пусть даст вам сил
В великой и прекраснейшей заботе
О благе угнетённых, чтобы им
Помочь нести их бремя трудной жизни.
Сей дар от Господа, он вас им наделил,
Послав его как высший дар вам свыше.
И если обрели вы к жертве путь теперь,
Нашли дорогу, что приводит к миру,
Пусть счастье к вам стучится в вашу дверь,
А зависть вырвите из сердца, как крапиву.
Пусть сердце ваше станет алтарём,
И в нём горит огонь священный вечно,
И дело ваше освящая в нём,
Живите и работайте сердечно.
Вы призваны: призвание – ваш труд.
Оно сродни служенью Церкви нашей.
И к женщине любовь пусть не мешает тут, –
Любых страстей оно не терпит даже.
Да осенит вас к ближнему любовь!
«Во имя Бога и народа, ныне и вовеки веков».

После этих заключительных слов Карди, в которых прозвучал
девиз организации «Молодая Италия», Артур чуть
не разрыдался, всплеснул руками и громко воскликнул:

Артур:

Как счастлив я! Отец мой, вы даёте
Благословенье Церкви нам в борьбе!
Христос устами вашими в итоге
Сказал о том, что вписано в судьбе.

Карди

Сын мой! Христос изгнал меня из храма,
Поскольку дом молитвы – Его дом.
Разбойники же сделали, как хамы,
Его вертепом, превратив в содом.

Артур
(страстным шёпотом)

Италия да будет Его храмом, храмом братства.
Когда изгонят всех их прочь с земли…

Карди

Сказал Господь: «Земля и все богатства –
Мои», достойные и счастья, и любви.

5 сентября 2015 г.


СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Италия. В дом Бертонов в Ливорно ночью приходят
жандармы, чтобы арестовать Артура.Раздаётся стук в дверь

Голос из-за сцены.

Синьорино! Синьорино!
Поднимайтесь, ради бога!

Артур

Что, случилось? Кто стучится?

Джиан Батиста

Это я, Джиан Батиста.
Там жандармы. Их так много!

Артур

Что?.. За мною?

Джиан Батиста

Торопитесь!
Если спрятать что – я спрячу.

Артур

Прятать нечего. Уйдите.

Джиан Батиста

Синьорино! Я заплачу.
Всех средь ночи разбудили.
Горе-то какое! Это ж надо!
В страстной пятнице явили
Нам австрийцы страхи ада.
Где, угодники вы Божьи?
Что же вы молчите? Что же?

Жандармы окружили Артура. Вслед за ними
в комнату входят мистер Бертон и Джули.

Мистер Бертон
(жандармскому офицеру)

Объясните мне, что значит
Это всё, когда средь ночи
Вы врываетесь? Иначе
Обращусь к послу…

Офицер

Морочить
Вас не буду – вот приказ:
Брат, Артур, ваш, мистер Бертон,
Арестован здесь, сейчас.
Он преступник и ответит
По закону в этот раз.

Джули

Ах, негодник! Опозорил
Всю семью! Теперь вся чернь
На всех нас наставит взоры,
Загудят, кому не лень.
Благочестие святое
Привело тебя в тюрьму.
Ах, да что ж это такое!
В толк никак я не возьму:
Сын убогой католички
Натворил нам столько бед! –
Наш покой поджёг без спички.
Нет тебе прощенья, нет!

Артура уводят.

6 сентября 2015 г.


СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

Италия. Ливорно. Артура допрашивают в тюрьме.

Полковник.

Кто вы – записано. Уместно
Теперь спросить, как вы могли…
Ответьте мне, что вам известно
О «Молодой Италии»?

Артур

Да, эти мне слова знакомы.
Она газету издаёт
В Марселе, чтоб изгнать из дома
Австрийцев – гнать их прочь зовёт.
И к революции готовит
Народ Италии, чтоб здесь
Восстановить закон и честь.

Полковник

Итак, я вас ловлю на слове.
Газету эту вы читали?

Артур

Читал, конечно.

Полковник

Ну и где
Вы экземпляры эти взяли,
Что при аресте мы изъяли?

Артур

Я не могу сказать вам, где.

Полковник

Забудьте слово «не могу».

Артур

Тогда скажу вам «не хочу»,
Раз вам не нравится то слово.

Полковник

Я тон такой вам не прощу
И наказать готов сурово.
Могу добавить – ваша связь
С организацией той ближе,
Чем вы пытаетесь сейчас
Представить здесь, и ясно вижу,
Как выгораживать себя
Решили вы.

Артур

Нисколько я
Таких желаний не имею.

Полковник

Вы иностранец. Для чего
В дела Италии вмешались?

Артур

Я много думал, отчего
Австрийцы в этот край примчались,
И я решил, что надо мне
Помочь обиженной стране.

Полковник

Кто вам об обществе сказал
И кто к нему путь указал?

Артур

Я сам нашёл в него дорогу,
Благодаря себе и Богу.

Полковник

А с Джиованни Боллой кто
Вас познакомил?

Артур

Да никто.
Мне неизвестно это имя.

Полковник

Вновь за своё! Ах, как невинно!
А вот прочтите протокол. –
(передаёт Артуру протокол допроса Боллы)
Здесь вам от Боллы приговор:
О вас он пишет так картинно! –
Как будто кистью написал.
Он здесь у нас с недавних пор
И называет ваше имя.
Короче, вас он, Бертон, сдал.

Артур

Ах, Боже мой, какой скандал! –
Какой-то Болла вам налгал.
Мне это имя неизвестно.
Ошибка, видно, вкралась здесь.

Полковник

Ошибка? Вздор! Здесь нет ей места.
Здесь донкихотство лишь и спесь!
Какое рыцарство! Ну, право,
Смотреть на вас – одна забава:
Щадите Боллу – человека,
Который выдал вас. Без смеха
Уж здесь никак не обойтись.
Что делать! Такова уж жизнь.

Артур

Подлог и ложь! Обманщик, лгун,
Подлец, полковник, вы!

Полковник

Молчать!
Я научу вас уважать
Людей закона! Вот болтун!
Сейчас же в карцер увести,
Чтоб понял, как себя вести!
Дня три побудет там и сразу
Мы выбьем из него заразу:
Весь этот гонор. Посему
Дадим большой урок ему.
Средь крыс побудет. Пусть они
Ему украсят эти дни.

Артура уводят в карцер.

6 сентября 2015 г.


СЦЕНА ПЯТАЯ

Италия. Ливорно. Второй допрос Артура в тюрьме.

Полковник

А, мистер Бертон! Я надеюсь,
Что вы сговорчивей теперь.
Ну, как вам карцер? Как затея
Втолкнуть вас к крысам в эту дверь?
Не правда ль, он не так роскошен,
Как дом у брата? Ничего,
В нём смысл большой заложен всё же.
Как вы печальны! Отчего?..
Стакан воды поможет вам
Дорогу верным дать словам.

Подаёт Артуру стакан с водой.

Артур

Довольно вашей ерунды.
Я обойдусь и без воды.

Полковник

Ну, как хотите. В прошлый раз
Вы не закончили рассказ…
Давно ли вы знакомы с Боллой?

Артур

Его не видел никогда.

Полковник

Откуда в вас такая школа?..
А с Карло Бини где, когда
Встречались?

Артур

Нет, с ним не встречался.

Полковник

С Франческо Нери?

Артур

Вот беда! –
И этот мне не попадался.

Полковник

Но вот изъятое письмо. –
Рукою вашей текст написан.
Оно знакомо вам?

Артур

Оно
Мне не знакомо. И сюрприза
Опять не вышло.

Полковник

И кому,
Когда его адресовали?


Не знаю.

Полковник

Жалко. Посему
Отправлю вас всё в те же дали,
Что б память вам восстановить.
Хотя профессора сказали…
Но раз не так и вам угодно,
Готов помочь вам благородно:
Помимо карцера для вас
Есть кандалы на этот раз.

Артур

Посол английский не позволит
Вам сделать это.

Полковник

Ваша воля:
Вам выбирать и вам видней,
Что делать с памятью своей.
(страже)
Отправьте в камеру – решать,
Как будет память укреплять.

Артура уводят в камеру

6 сентября 2015 г.


СЦЕНА ШЕСТАЯ

Италия. Ливорно. Артура выпускают из тюрьмы.

В камеру к Артуру входит надзиратель Энрико,
которому сообщили, что Артур выдал Боллу.

Артур

Энрико, почему так мрачен?
Зачем рванул так с койки плед?

Энрико

А как же я могу иначе:
Ведь вы предатель.

Артур

Что за бред?

Энрико

И вас сегодня выпускают.

Артур

Как выпускают? А других?

Энрико

Не с Боллой ли?

Артур

Но я не знаю…

Энрико

Нет Болле здесь не будет сдвиг.
Его же свой товарищ выдал.

Артур

Да кто же? Кто?

Энрико

Не вы ли?

Артур

Я?..
Да вы в своём уме, Энрико?

Энрико

По крайней мере, так ему
На днях сказали на допросе.
Не вы – я рад. Но почему
Теперь все в вас втыкают пики?..
Увязли все в этом вопросе…
Так точно предали не вы?

Артур

Конечно, ложь!

Энрико

Но, может быть,
Во время исповеди что-то
О Болле вы сказать могли?

Артур

Нет, это ложь!

Энрико

Ошибся кто-то.
Как славно всё же, что не вы!

6 сентября 2015 г.


СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Италия. Леворно. Полковник сообщает Артуру,
что из Флоренции пришёл приказ о его
освобождении из тюрьмы.

Полковник

А, мистер Бертон! Добрый день.
Я поздравляю вас. – Сегодня
Пришёл приказ, рассеяв тень:
Отныне, Бертон, вы свободны.

Артур

Скажите мне, кто меня выдал?

Полковник

Кто выдал вас?.. Да сами вы.
Ну что вы смотрите, как идол?
Прикиньте действия свои.
Ну, кто мог знать ещё на свете
О вашей пламенной любви?
Уж эти юноши! – Как дети,
Когда безумно влюблены.
Теперь вы поняли, надеюсь,
Когда и где сказали вы?
Ну, вас задерживать не смею
На вашем поприще любви.

Голос из-за сцены

Висит распятье пред Артуром.
Его глаза поднялись вверх
К лицу Христа. В них гром и буря,
А не мольба. Нет, это сверх! –
Как мог Господь, добра основа,
Так бессердечно поступить?
Священник жив: ударом грома
Не мог его он поразить.
Как нерадив и как покладист
Распятый всюду этот Бог!
Ведь тайну исповеди свято
Беречь он должен. – Не сберёг!

Полковник

Здесь распишитесь в полученье
Сих документов. И теперь
Домой ступайте. Без сомненья
Вас ждёт желанная там дверь.
А я займусь сим сумасбродом –
Упрямым Боллой, что подверг
Суровой каре вашу кротость
И вас в такое горе вверг.

Артур выходит из кабинета полковника.

6 сентября 2015 г.


СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Италия. Ливорно. Артур выходит из тюрьмы,
и его встречает Джемма.

Джемма

Артур! Я рада! – Отпустили!

Артур, весь дрожа, спрятал руки за спину.

Артур

Джим! Джим!

Джемма

Я ждала полчаса.
Сказали – выпустят в четыре.
Случилось что-нибудь?.. Глаза
У вас какие-то такие…

Артур отвернулся от неё и медленно пошёл
по улице, словно забыл о ней. Джемма догнала
его и схватила за локоть.

Джемма

Артур!

Артур остановился. Джемма взяла его под руку,
и они пошли рядом.

Артур мой дорогой!
Ну стоит ли расстраиваться так
Из-за нелепости?

Артур

Какой?

Джемма

Письма от Боллы. Вы не знали?..
Он сумасшедший, этот шаг
Нельзя ведь в здравии представить.

Артур

Что за нелепость?

Джемма

Написал,
Что вы раскрыли нашу тайну
О пароходах и о нём.
Всё это выглядит так странно...
Никто не верит. Дело в том…

Артур

Но, Джемма! Это… это правда!

Джемма медленно отступает от Артура.
Её глаза широко раскрыты от ужаса.
Некоторое время они оба молчат.

Да…
(прошептал он)
Пароходы… Имя Боллы
Назвал я… Боже! Боже мой!
Что я наделал? От позора
Как мне избавиться?..

Смотрит на Джемму, которая с ужасом взирает
на него. Артур делает шаг к ней навстречу.

Джемма

Какой
Вы негодяй! Не подходите!

Артур с силой хватает её за руку.

Артур

Прошу вас, выслушайте… я
Не виноват… я…

Джемма

Отпустите!
Вот вам подарок от меня!

Джемма вырывает свои пальцы из его рук,
ударяет его по щеке и убегает.

6 сентября 2015 г.


СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

Италия. Ливорно. Брошенный Джеммой, Артур
поздно вечером приходит в дом на Виа-Борра.

Голос из-за сцены

Уже стемнело, когда он
Пришёл домой на Виа-Борра.
Пустая комната – как сон…
Сверкает гвоздь большой пред взором.
Сейчас разрежет на куски
Он эту простыню и мигом
Прощайте, муки, мир тоски,
Всему конец придёт. Но тихо!
Внизу звонят… Вернулся брат
С женой. Сейчас сюда нагрянут.
Нет ни ножа, ни ножниц! В ад
Пора спускаться. Что он тянет?

Раздаётся стук в дверь. Артур прячет в шкаф
лоскутья разорванной простыни и открывает
дверь. Входят мистер Бертон и его жена Джули.

Джули

Артур, ты мог бы подождать
Прихода нашего: за дверью
Нам полчаса пришлось стоять.

Мистер Бертон

Лишь пять минут всего, поверь мне…

Артур

Что нужно вам?

Мистер Бертон поставил жене стул и сам сел на другой,
аккуратно подтянув на коленях свои новые брюки.

Мистер Бертон

Поговорить.

Артур

Нет, не сейчас. Я очень болен.

Мистер Бертон

Но что с тобой? Ужасный вид.
Ах, да! Ведь ты же был в неволе…

Джули

Да, брось ты! Это пустяки.
Обычное комедианство:
Смотреть в глаза нам не с руки,
Игра в гордыню и коварство.
Поди сюда, Артур, и сядь.

Артур медленно проходит по комнате
и садится на край кровати.

Артур

Ну, что вам надо? Говорите.
Прошу вас только – не тяните:
Я так устал! И нет уж сил.
Зачем я только вас впустил?..

Мистер Бертон

Мой долг с тобой поговорить
О твоих связях нехороших…
С бунтовщиками… Так что жить
Ты здесь не можешь уже больше.

Артур

Ну?

Джули
(с треском складывая свой веер и бросая его
себе на колени)

Как?.. Одно лишь только «ну»?!

Артур

Мне всё равно. Как вы сочтёте.
Я не хочу быть здесь в плену
Ненужных взглядов и заботы.

Мистер Бертон

Как всё равно?

Джули

Умру от смеха!
(встаёт, смеясь, со стула)
Ну, Джеймс! Теперь, надеюсь, ты
Уж понял? – Жалкая потеха
От небывалой срамоты:
Нам благодарности не будет,
И я предчувствовала, что
Авантюристка, видят люди,
И католичка даст нам что? –
Такого сына…

Мистер Бертон

Тише, тише!
Не надо, милая моя...
Угомонись, прошу тебя.

Джули

Нет, Джеймс! Довольно нам с тобою
Сентиментальничать! Пора! –
Я тайну грешную раскрою:
Аплодисменты – на ура!
Читай, кто твой отец!
(вынимает из кармана помятый листок бумаги
и швыряет его через стол Артуру)
Как видишь, –
Твой духовник! И мать грешна:
Такую мужу дать обиду! –
Призналась мужу, кто она:
Четыре месяцев до родов –
И оба грешника в письме
Здесь сообщают – ну, порода! –
Что согрешили. Дурно мне!

Артур читает написанный рукой матери текст, затем,
ни слова не говоря, сворачивает листок и кладёт его
на стол.

Мистер Бертон

Довольно, Джули! Уже поздно.
Спускайся вниз. А я ещё
Поговорить с Артуром должен.

Джули

Да не тяни с ним.

Мистер Бертон

Хорошо.

Джули уходит.

Мне жаль твои глаза и уши:
Ты мог бы всё это не знать.
Отец был так великодушен,
Что не прогнал с позором мать.
Одно условие поставил:
Чтоб совративший навсегда
Брега Италии оставил.
И тот в Китай отбыл тогда:
Миссионером там работал,
А, возвратившись, никогда
С ней не встречался бы. Все годы
Они сдержали это, да.
С тобой дозволил заниматься.
Прискорбно это всё. Но факт.
Его не скрыть, увы, никак.

Артур поднимает голову. Его лицо напоминает
безжизненную восковую маску.

Артур
(тихо с неожиданным заиканием)

А в-вам не к-кажется з-забавным
В-всё это? М-мать м-моя с-сама…

Мистер Бертон

Забавно?.. Нет, скорее, странным…

Артур вдруг запрокинул голову и неистово
хохочет.

Артур, да ты сошёл с ума!
Ну, что за легкомыслие, Артур?
Тебе смешно, когда бы впору плакать.
Кончай смеяться! Что ещё за дурь?
Я спать пошёл. Пора уже, однако.

Уходит.

6 сентября 2015 г.


СЦЕНА ДЕСЯТАЯ

Италия. Ливорно. Артур в своей комнате на Виа-Борра
после разговора с Мистером Бертоном и его женой
Джули сидит угрюмый за столом.

Артур

Безумный смех закончился. Довольно!
Пора покончить с прошлым навсегда.
Где молоток? Распятью будет больно?
Не верю, нет. – Бездушно, как всегда.

Бросается к распятью и ударяет его молотком.

Один удар – и глина разлетелась! –
Всего лишь глина! Думал – божество.
Куда теперь его величье делось?
Исчезло словно сказка или зло.
Ведь только и всего! Какой я идиот!
От смеха чуть не надорвал живот.

Задыхаясь, Артур опускается на стул и сжимает виски руками.
Потом подходит к умывальнику и выливает на голову кувшин
холодной воды. Немного придя в себя, возвращается на прежнее
место и задумывается.

О, лживые и рабские душонки!
И боги все бездушны и немы.
И из-за них теперь я стал бездомным!
Как много мук мне принесли они!
Из-за лжеца – церковного служаки –
Чуть не повесился. Как будто все не лгут!
Довольно! С этим кончено. Их враки
Теперь меня с дороги не собьют.
Теперь намного стану я умнее.
Стряхну всю грязь. Начну другую жизнь.
Судов торговых много. Я сумею
Уплыть подальше: сел и смело мчись.
В Канаду, Африку, Австралию – повсюду
Свободу можно в мире обрести.
Подальше только бы уехать мне отсюда.
Немало можно в мире мест найти.

Артур достаёт кошелёк.

Какой богач! Монет – аж тридцать – кстати.
И есть часы, я их могу продать.
Отлично. Для начала хватит.
Но ведь меня начнут везде искать.
Пусть думают, что умер – ложный след
Меня избавит от минувших бед.
И я свободен от всего и всех.
Комедия! Короче – смех и грех.
Пусть роются в воде и ищут моё тело.
Раз так решил – теперь смелей за дело!
Оставлю две записки: Монтанелли
И всем другим на грани новой цели.

Пишет записки.

Голос из-за сцены

«Я верил в вас, как в Бога, но он – идол,
Всего лишь глина, молотком разбить
Его легко. А вы мне лгали. Вы то!
Всю жизнь мне лгали! Как мне вас любить?»
В другой записке написал он просто:
«Ищите в Дарсене обглоданные кости».

Артур надел шляпу и, выходя из комнаты, посмотрел
на портрет матери и усмехнулся.

Артур

И мать лгала. Все лгали мне на свете.
Зачем теперь лгуны мне в жизни эти?

7 сентября 2015 г.


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Тринадцать лет спустя. Италия. Флоренция. В один из
июльских вечеров 1846 г. в доме профессора Фабрицци
собрались несколько человек, чтобы обсудить план
предстоящей политической работы.

Фабрицци

Итак, все партии сегодня
У нас представлены. Помех
Для общей встречи нет: свобода
Печати нас сближает всех.
Недавно Папа Пий Девятый,
Амнистию провозгласил
Борцам с режимом. – Дар богатый. –
Он всем придал душевных сил.
Волна восторга! Либералы
Ликуют. Счастью нет конца.
Момент удачный для начала
Реформ законов: ждут сердца.

Лега

Нельзя к изданию газеты
Нам приступать, не изменив
Законы о печати. Этих
Новаций ждём – нельзя без них.
Быть может, несколько памфлетов
Через цензуру провести
Удастся нам текущим летом,
Чтоб в это дело вклад внести.

Грассини

О, нет! Памфлеты напугают
Правительство, ожесточат
Его и нас ему представят
Как агитаторов стократ
И нас ударят прямо в сердце.

Фабрицци

Что ж предлагаете тогда?

Грассини

Петицию. Великий герцог
Её получит…

Галли
(рассмеявшись)

Ерунда.
Казалось мне, что дело Ренци
Вас излечило, наконец,
От всех иллюзий. Сладким перцем
Не искушайте нам сердец.

Грассини

Да, горечь наших поражений
Нас огорчает, как и вас.
Горячность, споры, нетерпенье
В душе у каждого из нас.
Нет, нерешительность пьемонтцев
Всех отличает лишь. Она
Во всех петициях не солнце –
Туман, хотя и всем видна.
В Тоскане, может, так считают
И в Пьемонте, но не у нас.
Неаполь жаркий лишь пылает
Огнём сердец и пылких глаз.

Фабрицци

О. господа! Ну, перестаньте.
И Пьемонт, и Неаполь нам
Дают в политике таланты.
Но мы в Тоскане, где делам
Всегда даётся предпочтенье.
Грассини – за, а Галли – против
А вы, Рикардо? Ваше мненье
Насчёт петиции? Нужна?

Риккардо

Согласен. Да, нужна она.
Что в ней плохого? Пусть Грассини
Её напишет. – Подпишу.
Но мало этого. И ныне
Нужны памфлеты нам, скажу.
Нам нужно с вами то и это:
Уж бить так бить врага дуплетом.

Грассини

Увы, правительство памфлеты
Лишь разозлят. Петицию
Читать оно не станет. Это
Как на духу вам говорю.

Галли

И без памфлетов – ноль вниманья.
Ну что петиция ему?
Народ поднять нам надо с вами,
А уговоры ни к чему.

Грассини

Сказать легко, да сделать трудно.
С чего начнёте?

Риккардо

Что за чёрт?
Такой вопрос ли Галли нужен? –
Бац по башке! – И цензор мёртв.

Галли

И вовсе нет. Раз я южанин,
Так значит, нож – мой аргумент?

Фабрицци

Что предлагаете собранью?
Давайте, Галли, ваш презент.

Галли

Не предложенье – мысль пришла мне.
Амнистия – блестящий ход! –
Мы успокоимся. Над нами
Потом расправ придёт черёд.
Иезуиты, санфедисты,
Грегорианцы кликой всей
Отправят, словно бес нечистый,
Всех неподкупных в мир теней.
А мы петиции смиренно
Им будем с вами посылать,
Пока наш герцог несравненный
Не станет своре нас сдавать.
Гусар австрийских, благо, даром,
Расставят всюду наблюдать.
Нам надо первыми ударить,
Да так, чтоб свору разогнать.

Фабрицци

Скажите, о каком ударе
Вы говорите?

Галли

Я зову,
Чтоб мы иезуитов стали
Разоблачать. Дать ход перу:
И агитацию всю нашу,
И пропаганду в ход пустить.
И заварить такую кашу,
Чтоб весь народ стал их клеймить,
Изобличать все их проделки.

Грассини

Но ведь для этого нужна
Печать открытая. Не мелко
Вести огонь она должна.
Как быть с цензурой?

Галли

С ней считаться.
Не стану я.

Риккардо

Как понимать?
Не анонимной ль попытаться
Решили сделать вы печать?
И в типографиях подпольных,
Их вспоминать мне даже больно,
Памфлеты ваши выпускать?

Галли

Нет, предлагаю я открыто
Идти в атаку на врага.

Риккардо

Так карта ж ваша будет бита. –
Безумство здесь наверняка.
В пасть льву класть голову? Увы!
Лишь только рады будут львы.

Галли

Но вам-то нечего бояться!
В тюрьму не просим сесть за нас.

Риккардо

Прошу вас, Галли, воздержаться
От ваших резкостей сейчас!
Не о боязни речь. Готовы
Мы, как и вы, сидеть в тюрьме.
Но я вношу поправку к слову.

Галли

Какую?

Риккардо

Способ нужен мне
Борьбы в печати без цензуры
И чтобы было всё в ажуре.

Галли

Не понимаю, как и где?
Не вилы же мочить в воде:
Печать ведь ясно всем покажет,
О чём любой в ней автор скажет.

Риккардо

Завуалировать всё надо
В такую форму, чтобы текст
Не демонстрировал браваду,
Не вызвал цензора протест.

Галли

Не понял цензор?.. Неужели
Поймёт рабочий, что к чему.
Ведь это же абсурд на деле!
Нет, я вас просто не пойму.

Фабрицци

Мартини, что бы вы сказали?

Мартини

Я воздержусь пока.

Фабрицци

А вы,
Саккони?

Саккони

Я синьору Боллу
Хочу услышать. Как всегда,
Её суждения нам ценны.
Она подскажет в ходе прений,
Как поступить нам, господа.

Сеньора Болла

Боюсь, мы с вами разойдёмся
Во мнениях на этот раз.

Риккардо

Ну, как всегда. Как соберёмся,
Она всегда права у нас.

Сеньора Болла

Иначе надо нам бороться
С иезуитами, друзья.
Им бросить вызов – мало. Отзыв
Такой даю в начале я.
Ну а петиции – забава
Для детских игр.

Грассини

Однако, браво!
Уж не предложите ль убийства?

Мартини дёрнул себя за ус, а Галли рассмеялся.

Сеньора Болла

Когда была б я кровожадна,
Хватило б у меня ума
Молчать об этом, ну да ладно,
Есть предложенье у меня:
Сильней оружия, чем смех,
Ещё неведомо природе.
Жестоко высмеять бы всех
Иезуитов – всенародно! –
И вот тогда мы победим
Бескровно их и благородно.

Фабрицци

Возможно, вы и правы, Болла.
Но как это осуществить?

Мартини

Сатирик нужен. Поневоле
Прикинешь, кто бы мог им быть.
Такой, чтобы разил до боли
И смехом мог врага убить.
Да и народ будить нам надо. –
Ведь во Флоренции народ
Расшевелить не просто – спад там:
Сатирик нужен ещё тот.

Болла

В Афинах тоже так бывало –
Народ был вял. Сократ помог –
Афинский овод. Так прозвали
Его в народе. Он бы смог.

Риккардо

Да как же мы о нём забыли?
У нас свой овод есть, друзья!
Феличе Риварес. Вот сила!
Не раз им восхищался я.
Сатирик – лучшего не надо.
Он прозван Оводом. Язык
Его статей бьёт лучше яда.
Он из Бразилии сюда
Недавно прибыл, господа.
А там, в Бразилии три года
Был в экспедиции Дюпре
Он переводчиком, невзгоды,
Скитанья, жил в глухой норе.

Фабрицци

Авторитет его огромен
Среди повстанцев диких гор.
Он среди них везде, как дома.
И остроумен, и хитёр.

Риккардо

Письмо давайте-ка напишем.
Попросим помощи…

Фабрицци

Пред тем
План доведём и скажем – ищем
Контактов с ним. Спасибо всем.
Какой-то сдвиг есть в нашем деле.
Пустые речи надоели.

Расходятся

7 сентября 2015 г.


СЦЕНА ВТОРАЯ

Италия. Флоренция. Мартини, старый знакомый миссис
Боллы, как теперь называют Джемму, зашёл к ней на квартиру
перед тем, как идти с ней на приём к Грассини.

Мартини

Скажите, Кэтти, миссис дома?

Кэтти

Да, проходите. Она ждёт.

Мартини

Поставьте розы в вазу.

Кэтти

Снова?

Мартини

И ей и вам.

Кэтти

Ну, нам везёт.

Мартини проходит в комнату и садится в кресло.
На колени ему запрыгивает его любимец кот Пашт.
Входит миссис Болла.

Миссис Болла

Как вы устроились уютно! –
Как на весь вечер к нам пришли.

Мартини

Пришёл пораньше я.

Миссис Болла

Как будто
Не знаю вас. Вот, Кэтти, зри:
Какая милая картина!
Сеньор Мартини ждёт наш чай.

Кэтти

Да, миссис. Это очевидно.

Миссис Болла

Так что ж тымедлишь? Наливай.

Кэтти наливает в чашки чай, миссис Болла
достаёт из комода сладости.

Кекс девонширский даже Кэтти
Для вас сегодня испекла.

Мартини

Как хорошо нам жить на свете,
Забыв тревожные дела!
(пробует кекс)
Какой прекрасный кекс! – Отрада!
Вы, Кэтти – добрая душа!
Неправда ль, Пашт? Мы так ей рады!
Какая сладость! – Хороша!
А для хозяйки – эти розы.
(миссис Болле)
Для платья вашего купил.
Как вы прекрасны в нём! О, Боже!
Смотреть на вас нет даже сил.
Вы в этом белом платье, Джемма,
Так лучезарно хороши! –
Живая белая поэма,
Находка для моей души.

Миссис Болла

Я вам, Мартини, обещала
И просьбу выполнила я.
Так кто там будет? Вы узнали?
Какой сюрприз там ждёт меня?

Мартини

Сегодня главный гость Грассини –
Риварес.

Миссис Болла

Как?.. Сатирик?..

Мартини

Да.

Миссис Болла

Ну, это все печали снимет:
Он на остроты жгуч всегда.

Мартини

Вчера приехал, и вот ныне
Его увидим у Грассини.

Миссис Болла

Так что же этот ваш сатирик
Собою представляет, а?

Мартини

Кумир всех дам, хотя не лирик
И не герой ваш, и всегда
Его сопровождает в мире
Его любовница. Да, да. –
Одна цыганка, танцовщица.
А он порядочный наглец:
Повсюду взять её стремится. –
Такой вот остроумный спец.

Миссис Болла

Ну, что ж, порядочность такая
Ему лишь добавляет честь.
Друзей и дома, понимаю,
Ведь у неё, бедняги, нет.
К тому ж, откуда вам известно
Про роль любовницы?

Мартини

Любой
Поймёт, когда узрит прелестный
Весь вид её перед собой.

Миссис Болла

Но, впрочем, это всё же мало
Меня волнует. Наш герой
Мне интересней. Мне сказали,
Что он согласье дал борьбой
Ответить всем иезуитам
И словом бить их, как стрелой.

Мартини

С оплатой тоже затруднений
Нет никаких, раз он решил
Трудиться безвозмездно. Мнений
Иных не может быть: пленил
Коллег он наших. Без сомнений,
Он благородно поступил.

Миссис Болла

Так, значит, средства есть?

Мартини

Да, кстати,
Паи в бразильских рудниках
И гонорары с предоплатой:
Париж и Лондон, Вена – бах! –
И покорил их всех и сразу.
Короче, не был на бобах.
Шесть языков он знает даже.
И на врагов наводит страх.
Живя в Италии, в газетах
Он иностранных свой всегда.

Миссис Болла

Весьма всё любопытно это.
Но нам пора идти.

Мартини

Да, да.

8 сентября 2015 г.


СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Италия. Флоренция. Приём в доме политика Грассини.
Пришедшая туда с Мартини миссис Болла проходит
на террасу и слышит там разговор Ривареса и хозяйки
дома.

Риварес

Так, говорите, англичане
Среди гостей есть?

Синьора Грассини

Болла, да. –
Вдова: муж – Болла Джиованни
Скончался в Лондоне. Беда
Двойная к ней пришла тогда:
Сгубила сына скарлатина,
Чахотка мужа унесла.
Такая грустная картина.

Риварес

Да, невесёлые дела…
Скажите, Болла не входил
В организацию студентов,
Когда он сам студентом был?

Синьора Грассини

В «Младой Италии» был, верно.
Он арестован был тогда. –
Донос – и вслед за ним – беда:
Сидел в тюрьме. Потом на воле
Побыл примерно года два.
Уехал в Лондон поневоле:
Арест грозил. – Успел едва.
Женился в Лондоне: невеста
К нему примчалась, всем известно.
И вот теперь она одна.

Риварес

Всё это очень интересно…

Синьора Грассини

Да вот же, кстати, и она.
Ах, Джемма, Джемма дорогая!
Куда же вдруг исчезли вы?

Миссис Болла
(про себя)

Так вот он, Овод!

Риварес
(про себя)

Вот какая,
Ты стала, Джим, мечта любви!

Риварес
(вслух)

Какой прелестный уголок
Вы отыскали здесь! Чудесный
Отсюда вид открылся.

Синьора Грассини

Бог
Не даром, видно, потрудился
И флорентийцам приберёг
Такой кусочек рая местный,
Чтоб он во всей красе явился.
Но жаль, мосье: страна рабов
В сердцах терзает к ней любовь.

Риварес

Но здесь такие патриотки!..

Синьора Грассини

Сеньор Риварес, ваши нотки
В словах, увы, печалят нас.
Но, ладно. Оставляю вас. –
Мои обязанности ждут:
К гостям они меня зовут.

Синьора Грассини уходит в зал.

Риварес

Я слышал, пишете в газетах…

Миссис Болла

Да, иногда. Немало дел
Мешают часто делать это:
Всему, известно, есть предел.

Риварес

Да, да, конечно, было б плохо,
Когда бы все мы, как один,
Страну оплакивали. «Охи»
Вбивают в сердце моё клин.
Нужна в словах самозащита,
Но показной патриотизм
Меня смешит, когда для вида
Он так впустую тарахтит!..
Хотите в комнаты вернуться?
Зачем? Ведь здесь так хорошо!

Миссис Болла

Нет, нет. Пора.

Риварес

Я вам – обуза?

Миссис Болла

Здесь свежо.

Риварес

Вы, очевидно, рассердились
За то, что я сейчас смеюсь
Над этой куколкой? Взбесила
Она меня, и я так злюсь.
Но разве можно не смеяться?..

Миссис Болла

А я считаю, что нельзя.
Так над убогой издеваться,
Как над калекою.

Риварес

Хоть я
Калека сам, но я считаю
Кичиться глупостью нельзя,
Свои изъяны прикрывая:
На крыльях глупости паря.

На террасе появляется синьора Грассини.

Синьора Грассини

Мосье Риварес! Я вас всюду
Сейчас ищу: граф Салтыков
Вас приглашает: завтра будут
На вилле танцы…

Риварес

Не готов
Я танцевать и очень занят.
Надеюсь, он серчать не станет?

Синьора Грассини уходит. Появляется
танцовщица Зита Рени.

Риварес

Синьора Болла, разрешите
Представить спутницу мою:
Вот Зита Рени. И простите. –
Спешим: у времени в плену.

Риварес и Зита Рени уходят. На террасе
появляется Мартини.

Мартини

Ну, что вы скажете, мадонна,
Об этом Оводе? Наглец!
Привёл цыганку. Словно дома,
Здесь вёл себя сей молодец.
Как одурачил он Грассини!

Миссис Болла

О танцовщице вы?

Мартини

О ней.

Миссис Болла

Поступок этот не красивый.
Но и она – «звезда очей».

Мартини

Вы говорили с ним? Как он
Вам показался?

Миссис Болла

Это демон.
В висках стучит, и слышу звон.
Он утомил меня безмерно:
Навеял прошлое мне он.

8 сентября 2015 г.


СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

Италия. Флоренция. Октябрьским утром Джемма
и Мартини идут по городу после того как слушали
проповедь Монтанелли в переполненном
кафедральном соборе

Мартини

Я предлагаю прогуляться
У Сан Никколо по холмам:
Места тех чудных декораций
Приятны сердцу и глазам.

Джемма

Нет, нет, в обратном направленье
Я предлагаю выбрать путь:
Туда проедет Монтанелли. –
Хочу в лицо ему взглянуть.

Мартини

Но мы ведь только что…

Джемма

Там давка
Была такая, и потом
Он был далёк, а его слава
Сдавила нас со всех сторон.

Мартини

Но почему вдруг, дорогая,
Он стал тревожить милых дам?
Ведь проповедники, я знаю,
Не интересны были вам?

Джемма

Мне и сейчас не интересен
Как проповедник он совсем,
Хотя и очень он известен.
Мне интересен он не тем:
Хочу увидеть человека,
Как изменился он с тех пор,
Как после тяжкого рассвета
Имела я с ним разговор.

Мартини

Когда случилось?

Джемма


Двое суток
С тех пор, как утонул Артур.

Мартини с тревогой посмотрел на Джемму. Они
шли к мосту, Джемма смотрела на воду пугающим
его взглядом.

Мартини

Ах, Джемма, мне вдруг стало жутко:
Вы вся во власти прежних бурь.
Забудьте это. Вам семнадцать
Всего лишь было. В те года
Легко нам было ошибаться.
Что было – унесла вода.

Джемма

Да, но не каждый убивает
В семнадцать лет своих друзей.
Как вижу воду – всё всплывает
В тревожной памяти моей.
Какой чудесный всё же голос
У Монтанелли! Видно, в нём
Всё обаянье. Да и взоры
Все души греют, как огнём.

Мартини

Да, голос чудный. Но помимо
Его, он лучший изо всех,
Кого я слышал. Просто диво! –
Везде с ним следует успех.
Но всё же, думаю, что глубже
Сокрыто обаянье. Да. –
Жизнь безупречна. Мерзкой лужи
Он избежал и чист всегда.
Я помню, в прошлый год я ездил
В Романью, в горный край, так там
Толпился люд в простой одежде,
Чтобы припасть к его ногам:
Часами под дождём стояли.
Ведь это горцы. Он для них
Святой. Хотя попов в сутане
Не признают. «Он справедлив,
Не лжёт, – сказали мне, – устами.
Его мы любим, не других».

Джемма

Да, любопытно. А известно ль
Ему об этом?

Мартини

Видно, да.
А вы считаете, что это
Не правда? Так ли?


Джемма

Как всегда,
Обман, конечно.

Мартини

Но откуда
Известно вам?

Джемма

Он сам сказал.

Мартини

Сам Монтанелли? Просто чудо!
Да как же это я не знал?

Джемма

Мы с вами старые друзья,
Но никогда не говорила
Вам об Артуре всё же я:
Себя и вас, мой друг, щадила…

Мартини

Я знаю всё.

Джемма

От Джиованни?

Мартини

Да, от него. И он просил
Оберегать вас, чтобы драма
Вас не лишила, Джемма, сил.
Я делал всё, хоть безуспешно.

Джемма

Да, да, я знаю и сердечно,
Чезаре, благодарна вам.

Мартини

Но ничего о Монтанелли
Он, Джемма, мне не говорил.

Джемма

Как было всё на самом деле,
Не мог он знать и не открыл.
Артур был предан Монтанелли,
Боготворил и мне сказал,
Что он лишится в жизни цели,
Когда исчезнет идеал:
Сказал – ему не жить без padre,
Что он утопится. Вот так.
Когда Артур исчез, отрады
Ни в чём мне не было. Никак
В себя прийти мне не хватало
Сил никаких. Тоска, как жало,
Меня пронзала. День и ночь
Душе тогда было невмочь.
Пришёл студент и мне поведал,
Что Карди хитростью узнал
Артура тайну, и что следом
Жандармам это рассказал.
Потом явился Монтанелли:
Зашёл к отцу. Узнав, что нет,
Ушёл. Догнала.

Мартини

Неужели
Он вам раскрыл его секрет?

Джемма

Нет, я ему его раскрыла:
Сказала, что убила я.
И рассказала всё, как было.
Он молча выслушал меня.
Лицо его окаменело.
Как много месяцев потом
Его я видела! Как мелом
Оно покрыто было. Мне
Оно мерещилось во сне.

Мартини

О, Джемма! Что же дальше было?

Джемма

Сказал, что он убил Артура,
Что он обманывал его,
И разразилась эта буря,
И вот что вышло из того.
Ушёл. Потом упал в дороге.
Его подняли – в дом внести.
Отец помог ему, в итоге,
Здоровье снова обрести.
Отец увёз меня отсюда,
Когда поведала ему
Свои волненья и тревоги.
Одно несчастье к одному:
Рак у отца, и видят боги,
Как трудно было посему.
Потом приехал Джиованни
И горько упрекал себя
За то письмо, в котором тайны
Он изложил, о том скорбя.
Беда нас сблизила, и мы
Там поженились в эти дни.

Мартини

Быть может, так для вас и было.
Но он, когда увидел вас,
Побыв в Ливорно, Боже милый! –
Меня рассказами потряс.
О вас трещал он без умолку.
Он бредил вами… Вот как раз
Наш кардинал: через дорогу
Идёт, уставший, мимо нас.

Недалеко от них остановилась карета, из которой
вышел Монтанелли и старческой походкой направился
к дверям высокого дома. Джемма, не отрываясь,
смотрела ему в лицо, пока он поднимался по ступеням.

Джемма

Чем мог обманывать Артура? –
Не раз задумывалась я.
И иногда, хоть я не дура,
Мысль посещала вдруг меня…
Ведь так похожи друг на друга!..
Такое сходство!..

Мартини

Между кем?

Джемма

Меж Монтанелли и Артуром.
Оно в глаза бросалось всем.
И в отношениях семейных
Загадок много, между тем.
В среде суровой, не келейной
Он рос, ведь к матери его
Жестоко Джули относилась.
С чего бы? С виду – ничего.
Но что-то всё-таки бесило
В поступках матери её.
Артур – не Бертон! – приходила
Мне мысль не раз.

Мартини

И, может быть,
Она вас верно осенила.
Узнал о матери – и жить
Не смог. И в этом вся причина,
А вы здесь, Джемма, ни при чём.

Джемма

Но если б видели, Чезаре,
Его лицо, когда тогда
Его ударила я, вправе
Считать иначе б стали. Да,
Ведь то что было – всё же было,
И в этом – страшная беда.

Мартини

Конечно, это всё ужасно.
Но смерти – смерть, а жизнь – весне.
Сказал ведь Шелли не напрасно:
«Что было – смерти, дали – мне».
Хоть он погиб, но он счастливей
Сидящих в тюрьмах, наконец.
Давайте думать – жизнь красивей,
Когда есть радости венец.

Сзади раздаётся голос Ривареса.

Риварес

Да, да, Мартини! Монтанелли
Так добродетелен, да, да!
Что мир наш грешный, в самом деле
Ему мучителен. – Беда!
Правы считающие даже,
Что он для мира так хорош,
Что мир иной, в сравненье с нашим,
Ему бы больше был пригож. –
На небесах немало духов,
И я уверен, он бы там
Создал сенсацию для слуха
И радость бы принёс богам.
Ведь духи любят так новинки…

Риккардо
(с раздражением)

Откуда знаете вы это?

Риварес

В Писании Священном есть
Слова известные об этом.
Уж не в его ли они честь?
И если верить Книге этой,
То самый высший дух в верхах
Имел причуду сочетаний.
А кардинал и честность – рак
И мёд – на вкус дурных кампаний…
Сеньор Мартини! Рад, синьора,
Вас встретить здесь. Вы – дар для взора.
Как хорошо после дождя!
Вас новый наш Савонарола
Сегодня тоже ублажал?

Риварес протягивает руку Мартини. Тот угрюмо
её пожимает. Лицо Джеммы вдруг покрывает
мёртвенная бледность.

Риккардо

Вам дурно? Да, синьора Болла?

Джемма

Домой поеду. Плохо мне.

Мартини
(когда они отошли немного)

Что с вами, Джемма? Поневоле
Напуган я.

Джемма

Всё как во сне.
Мне вдруг почудилось, что этот
Противный фат – Артур живой.
Галлюцинация. Об этом
Не будем больше, дорогой.
Не надо прошлое тревожить.
Какой кошмар средь бела дня!
Ведь это даже быть не может. –
Как сдали нервы у меня!

9 сентября 2015 г.


СЦЕНА ПЯТАЯ

Италия, Флоренция. На квартире доктора Риккардо
проходит собрание литературного комитета, в ходе
которого обсуждается вопрос о помощи крестьянам
Тосканы, чтобы избежать голода. Артур подходит
к окну, около которого сидит Джемма, и садится
на подоконник, прислонившись к косяку.

Грассини

Нет, господа. Умеренность нужна.
Давить нам на правительство не надо.
Конечно, помощь для крестьян важна.
Но требовать немедленно? – Навряд ли.
Хотя б обследовать текущий урожай.
И это был бы шаг в борьбе с бедою.

Галли

Ну, это вы хватили через край!
Так вымрут все с политикой такою.

Саккони

А интересно было б знать, как вы…

Голоса

Не слышно! Говорите громче всё же.

Галли

Окно закрыто? Шум такой, увы,
Что сам себя не слышу и всех тоже.

Джемма
(оглядываясь)

Окно закрыто. Это цирк бродячий.

Из-за сцены раздаются крики, смех, топот,
звон колокольчиков, звуки духового оркестра
и трескотня барабана.

Риккардо

Ну, что ж, на святках так всегда бывает.
Так что, Саккони, говорите вы?

Саккони

Что в Пизе и Ливорно? – Кто-то знает?
Риварес там провёл недавно дни.

Риварес, погружённый в созерцание бродячих
артистов за окном, не отзывается.

Джемма

Синьор Риварес!..

Риварес поворачивается к ней, и она видит его
застывшее лицо. Постепенно он приходит в себя.

Риварес
(тихо)

Да, бродячий цирк.

Джемма поднимается, загораживая Ривареса
от посторонних взглядов, и распахивает окно.

Риккардо
(подходя к окну)

Синьора Болла, что там происходит?

Джемма

Да ничего. Веселья шумный пик.

Риварес
(Джемме)

Благодарю вас, Болла. Легче вроде…

Мартини
(Риваресу)

Саккони задал вам вопрос.

Риварес

Какое в Пизе настроенье?..
Не выяснял. Не довелось. –
Я отдыхал там. К сожаленью,
Не проводил я там опрос.

Риварес
(подойдя к Джемме)

Я провожу вас, если можно:
Я в ту же сторону, что вы.

Джемма

Ну, если так, тогда возможно.

Риккардо
(Риваресу)

Зайдёте вечером?

Риварес
(весело улыбаясь)

Увы.
Я в цирк сегодня собираюсь.

Риварес и Джемма уходят.

Рикардо

Что за чудак! Откуда страсть
Идти к шутам? Не понимаю.

Мартини

Он сам, как балаганный шут,
Играл комедию нам тут.

Фабрицци
(серьёзным тоном)

Когда бы шут. Здесь всё серьёзней
И всё опасней во стократ. –
Уж три поездки. И возможно
В местах опасных был наш фат.

Мартини

Как это вы определили?

Фабрицци

Он в дни восстаний исчезал.
И в Пизе не был. Вы забыли,
Как он умело нам соврал? –
В горах он был. Контрабандисты,
Известно всем, – его друзья. –
Не балаганные артисты.
Вот так, друзья, считаю я.

Риккардо

И чем же он для нас опасен?

Фабрицци

Авторитет наш подорвать
Он может тем, что будет схвачен,
Как террорист.

Риккардо

И что?.. Порвать
С ним отношения нам надо?

Фабрицци

Нет, это крайность. Продолжать
Работу с ним мы будем, дабы
Он нам помог, и будем рады
Литературу отправлять
Через него мы в Область Папы.
Но все секреты доверять
Ему нельзя: как бы ухабы
Не навредили нам в пути.
Тут надо тонко подойти.

10 сентября 2015 г.


СЦЕНА ШЕСТАЯ

Италия. Флоренция. Побывав в цирке, куда Риварес
пригласил Джемму, они идут по вечернему городу
вдоль набережной.

Риварес

Ну, как? Понравился вам цирк?

Джемма

Там грустно всё и неприятно.

Риварес

И что же неприятно?

Джемма

Пик
Там балаганный – столь ужасный! –
Несчастный клоун. – Сей урод
Невыносим был просто! Люди
Над ним смеялись! Весь народ
Так потешался! Ведь над телом
Нельзя смеяться. Как мы будем
Себя людьми считать? Ведь так
Мы совесть уничтожим в прах.

Риварес

Ах, вы обиделись за тело!
А как же бедная душа?
Душа живая? Нет вам дела
До её, бедной! Вся, дрожа,
Она, нагая, без одежды –
Чтоб спрятать эту наготу,
В неё плюют с трибун невежды.
Над ней смеются, в клочья рвут.
Дрожит от холода, стыда.
И этот бич – как прут железный
И раскалённый! Вот – беда!
Что тело! Тело – ерунда.
Она, всё время озираясь,
На камни смотрит – может быть,
Они укроют? К крысам зависть
Её терзает. – Тех укрыть
Нора ведь может, так спасая.
А кто спасёт её? Как быть?
К тому же, ведь душа немая –
Кричать не может. Как ей жить? –
Должна терпеть, изнемогая.
Да что там долго говорить!..
Я, впрочем, глупости мелю,
Когда об этом говорю.

Джемма
(про себя)

О, Боже мой! Подумать только!
Ведь я представить не могла,
Что цирк в душе его надолго
Вдруг отодвинул все дела.
Как эта вспышка озарила
Нежданно мир его души!
В словах такая боль и сила,
Что трудно рядом с ним идти.
Ну, что скажу я в утешенье?
Мне стыдно – этот балаган,
Как и для всех, лишь развлеченье,
А он там горе испытал.

Риварес
(вдруг посмотрев вызывающе)

Наговорил сейчас вам столько! –
Моя фантазия, слова…
Не принимайте к сердцу только.
Они – как листья и трава.
Я их сорвал – они истлеют,
И будет публика права.
Наверно, в цирк зашли мы зря…
Смотрите – как горит заря!

10 сентября 2015 г.


СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Италия. Флоренция. В комнате выздоравливающего
Ривареса.

Риварес

Ну, вот и выздоравливаю я.
Пять дней лежал. Теперь приподнимаюсь.
Спасибо, помогли мне в эти дни друзья.

Джемма

Теперь и я помочь вам постараюсь.

Риварес

Сеньора Болла, верите ли вы,
В мои рассказы, отчего все раны?

Джемма

Конечно, нет.

Риварес

Да, правду им, увы,
Не мог я рассказать и никогда не стану.

Ждемма

Но почему?

Риварес

Как стал калекой я?..
Да пусть язык отрежут лучше мне.
А врать – так врать. Пусть слушают меня.
И чем забавней, тем враньё ценней.
Я никому ещё не говорил,
Что было в самом деле, но теперь
Хочу вам рассказать, когда набрался сил.
Закрыта плотно наша с вами дверь?..
Несчастный случай – я всем говорил.
Нет. – Кочергой калечили меня.
И кости мне, и мужество сломали. –
В Перу случилось. Был мальчишкой я.
Приплыл туда. Не умер там едва ли.
В карманах денег нет. Устроился в притон:
Напитки подавал там игрокам-матросам.
Мне приказали как-то ночью выгнать вон
Матроса пьяного на улицу.

Джемма

И что же?

Риварес

Он так меня отделал кочергой! –
Бил во дворе. Зеваки хохотали.
Не мог я шевельнуть рукой или ногой.
И умер бы, когда б не подобрали.
Поблизости был корабельный врач.
За ним послали. Залатал, как мог.
Старуха одна выходила: матч
Со смертью выиграл. Наверно, Бог помог.

Джемма

Но почему уехали вы вдаль?

Риварес

Я был самонадеянный мальчишка.
В семье богатой рос. Её, конечно, жаль.
Но был обманут тем, кому я верил слишком.
Вы вздрогнули? Что с вами?

Джемма

Ничего.

Риварес

Пять лет я жил на самом дне, в трущобах.
В бродячем цирке – клоун. До чего
Дошёл тогда! – Пришлось мне, выжить чтобы.
Вот почему от цирка так трясло.
Потом Дюпре меня к себе прибрал.
В той экспедиции я долго пребывал:
Всю Амазонку с нею исходил.
Тогда-то я набрался новых сил…
Я рад, что вы со мной. – Пугаюсь темноты.
Не темени ночной, а пустоты душевной.
Разбиты, Болла, в прах мои мечты.
Не так я мерзок, как твердят, наверно.

Джемма

Как осуждать могу, Риварес, вас?
Я тоже испытала много горя.

Риварес

А вам не приходилось хоть бы раз
Поступок совершить, чтоб жгло вас от позора?

Джемма наклонила голову и две горячие слезы
обожгли руку Ривареса.

Риварес
(сжимая её пальцы)

О, говорите! Я ведь рассказал
О всех своих страданиях сегодня.
Не знаю, почему от вас скрывать не стал.
Быть может, потому, что вы так благородны.

Джемма

Да, я была жестока с человеком,
Которого любила больше всех на свете.
Теперь в душе нет радости навеки,
И тяжки мне воспоминанья эти.
Он честным был. – Предателем назвали.
Ударила. – И он с собой покончил вскоре.
И горечь у меня не меньшая – едва ли.

Риварес наклоняется и целует руку Джемме.

Джемма

Не надо! Никогда не делайте такое.
Мне тяжело и нет душе покоя.

Риварес

Но тяжело ведь было и ему…

В комнату заходит Мартини.

Джемма

Чезаре! Вы?.. Пойду и я вздремну.

Уходит.

10 сентября 2015 г.


СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Италия. Флоренция. Риварес в читальном зале
общественной библиотеки изучает собрание
проповедей кардинала Монтанелли.

Риккардо

Готовитесь к сраженью с кардиналом?
О, бедный наш, несчастный кардинал!

Риварес

Милейший, вы, увы, не угадали.
Злых умыслов к чему мне арсенал?
Статью готовлю для газеты новой
О современном богословии сейчас.

Риккардо

А для какой?

Риварес

Да есть одна обнова:
«Церковной хроникой» зовётся в этот раз.
Хотя, всего лишь, «Шарлатан», по сути.

Риккардо

Риварес! Тише. Мы мешаем людям.

Риварес

Ну, так вернитесь к хирургии. Я ведь
Вам не мешаю кости исправлять.
Так не мешайте мне в моей забаве:
Речей церковных груду изучать.

Риккардо отходит. К Риваресу подходит один
из библиотекарей.

Библиотекарь

Сеньор Риварес, не могли бы вы
Сказать, когда Дюпре, Париж оставив,
Отправился в Бразилию. Ведь вы
В той экспедиции трудились.

Риварес

Да, вы правы.

Библиотекарь

И Эквадор когда вы перешли?

Риварес

Кому потребовалось это?

Библиотекарь

Одна сеньора хочет это знать.
А книга в переплёте. Данных этих
В иных местах не сможем отыскать.

Риварес

В тридцать седьмом году Париж
Дюпре покинул. В Эквадоре
На следующий год мы были лишь.
Затем в Бразилии три года зрели зори.
(про себя)
Зачем ей эти данные сдались?

Библиотекарь

Благодарю. Я к ней спускаюсь вниз.

27 сентября 2015 г.


ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Италия. Флоренция. Джемма в своей комнате,
выдвинув ящик стола, рассматривает дорогие
для неё вещи.

Джемма

Вот первое письмо от Джиованни,
Цветы, как память жуткого конца,
Вот локон сына мёртвого на память
И лист с могилы милого отца.

Достаёт со дня ящика портрет Артура.

А вот портрет Артура: и всего-то
Ему здесь десять лет. И что за бес
Меня заставил думать, что не в ком-то –
В Риваресе он заново воскрес?
Не может быть! Зачем такие муки?
Уйти в небытие гораздо лучше, чем
Познать тот ад и быть плотвой для щуки
Жестокой жизни, ненавистной всем.
Бродячий цирк!.. Смешить своим уродством!..
Избитым быть на радость пьяным псам!..
Топить в грязи такое благородство!..
Нет, этой жизни я его не дам!

В комнату заходит Риварес.

Риварес

Могу ли я войти?

Джемма

Ах, как вы напугали!

Риварес

Простите, я не помешал ли вам?

Джемма

Нет, нет, входите. Вы не помешали.
Дотронулась я к близким мне вещам.

Передаёт ему выцветший портрет Артура.

Что скажете мне о головке этой?

Риварес

Задачу трудную вы задали, скажу.
Одно мне ясно – ждут на этом свете
Его несчастья – их лишь нахожу
По линии губы, начертанной здесь снизу.
Таким натурам места в жизни нет:
Неправда и страданья клонят книзу,
Дельцов лишь балует, увы, наш грешный свет.

Джемма

Он вам кого-нибудь напоминает?

Риварес

На кардинала Монтанелли он похож.
Племянник, может. Всякое бывает…
Порой и бес в сердца подобных вхож.
Но ни к чему, пожалуй, этот тон:
Ваш Монтанелли ангелом порхает.
Скажете мне, кто здесь изображён?

Джемма

Друг детства моего.

Риварес

Так значит, это он?
И вы его убили.

Джемма

Ох, не знаю,
Убила ли? – Не знаю до сих пор.

Риварес

Не мало проводил людей в иной я мир,
Но если бы я знал, что по моей вине
В Америку бы Южную отбыл
Один хоть кто-то, я б забыл о сне,
Сошёл с ума и было б больно мне.

Джемма

Так думаете вы, меня б он не простил?
Смотрите, чем меня Господь вознаградил.

Откидывает прядь волос и показывает седую полосу.

Риварес
(после долгого молчания)

Пусть мёртвый остаётся мёртвым
И привидения уходят к чёрту.

Джемма

Жестока ваша мысль. Давайте о другом…
Ведь столько дел мне видится кругом!

Риварес

Вот именно. Я к вам пришёл просить
О помощи.

Джемма

Готова удружить.

Риварес

Но прежде я спросить хочу:
«Известно ль вам о подготовке
Восстания в Венеции?»

Джемма

Прошу
Не впутывать меня… Однако, ловко
Вы подошли: пообещала я…
В чём состоит, скажите, роль моя?

Риварес

Из Папской области немало молодёжи
В Венецию стремится…

Джемма

Ну и что же?

Риварес

Им надо перейти границу,
И мне друзья из Романьи
Шлют вести…

Джемма

Можно ль положиться?..

Риварес

Надёжны те друзья мои.

Джемма

Хоть и надёжны, но, однако,
Организаций тайных я
В работе избегаю: как то
Меня подставили «друзья».

Риварес

Кто вам сказал, что состою
В организации я тайной?

Джемма

Я догадалась, не таю.

Риварес

Надеюсь, что не достоянье
Догадка ваша для друзей?

Джемма

Нет, не знакомы они с ней.

Риварес

Быть может, скажете, в какой
Организации я тайной?

Джемма

Надеюсь, не «кинжальщик»?

Риварес

В той
Не состою. Я – в «Красных поясах».
Как видите, в другой. –
Народ там крепче духом и в делах.

Джемма

В каких делах? Надеюсь, не в убийствах?

Риварес

И в этом тоже. Очень быстро
Кинжал решает иногда
Проблемы, хоть и не всегда:
Нужна ещё и пропаганда.

Джемма

Кинжал для вас важнее, да?
Но ведь террор лишь озлобляет
Ещё полицию сильней,
Народ к террору приучает
И к жертвам наших бурных дней.

Риварес

А что ж, по-вашему, несёт
Нам революция? Конечно,
Несёт насилие. Вперёд
Движенья нет нам без него
Увы, насилие – извечный
Закон борьбы. Но ничего.
Народ не глупый, он поймёт,
Что он свободу обретёт
Такой ценой лишь бессердечной
И в бой решительно пойдёт.

Джемма

Но революция – момент
Всего лишь в жизни, бунт на марше,
Цена движения, раз нет
Другого способа, и даже
Один лишь путь достичь побед.
Террор же обесценить жизнь
Своей жестокостью лишь может
И цели нашей не поможет.
Борьба с правительством – лишь средство.
Не в этом главное.

Риварес

А в чём?

Джемма

А в том, чтоб в каждом сердце с детства
Росла забота о другом –
Чтоб отношенья меж людьми
Другими стали в наши дни.
Нам отношенье к человеку
Всем надо в корне изменить:
От сердца к сердцу проложить
Заботы мост, как через реку.

Риварес

А я считаю – корень зла –
Религиозная отрава,
Фантазий яркая оправа:
Христос ли, Будда иль тотем –
Всего лишь выдумка.

Джемма

Зачем?

Риварес

Чтоб этим мифам поклоняться,
Душой в ногах у них валяться.
Не власть мишень лишь для террора:
Попы достойны приговора.

Джемма

Как вы пугаете меня! –
Твердите, словно Сатана
Или чертей рогатых свора!

Риварес

И я когда-то верил в Бога,
Но разуверился в итоге:
Одна лишь ночь, одна лишь ночь
Умчала веру мою прочь…
Закроем тему разговора…

Джемма

Так в чём я вам помочь должна?

Риварес

А вот в чём помощь мне нужна.
Как я уже сказал вначале,
Что добровольцы, бросив дали,
Хотят в Венецию прийти,
Поскольку с нами по пути.
Нам надо их вооружить,
Чтобы они могли включиться
В борьбу с австрийцами. Граница
Мешает ружья им вручить.
Придётся через Апеннины
Везти оружие в долины,
Поскольку папские порты
Открыты слишком и просты:
Поставки сразу обнаружат,
И мы останемся без ружей.
Я их из Англии доставить
Берусь в Тоскану, а затем
И в область Папскую отправить
Через границу. Но пред тем
Морским путём берусь в Ливорно
Доставить ружья я проворно,
Но у меня там связи нет
С контрабандистами. Секрет
Всех трудностей лишь только в этом.
Я к вам явился за ответом –
Смогли б вы в этом мне помочь?

Джемма

Обдумать надо. Я не прочь.
Пора домой вам – скоро ночь:
Уж скрылись отблески зари.
Ответ вам дам дня через три.

Риварес
(поднимаясь с кресла)

Да, да, вы правы. Мне пора:
Дорога ждёт меня с утра.

15 ноября 2016 г.


СЦЕНА ВТОРАЯ

На квартире Джеммы в Венеции. В комнату входит Риварес.

Джемма

Ну, наконец вы появились!
Так волновалась я за вас!

Риварес

Писать не мог я. Так случилось.
И вот примчал к вам дилижанс.
Напрасны были опасенья:
Мне Бэйли здорово помог.
За дело взялся он со рвеньем –
И восхитительный итог.
Вся упаковка, перевозка
Всех ружей – дело его рук.
Друг его Вильямс очень ловко
Из в Саутгэмптона без мук
Отправил ружья нам в Ливорно,
А там сам Бэйли уж проворно
Через таможню их провёл.
И то, что вы сказали – вздорно:
Себя прекрасно Бэйли вёл.
Хотя агентом пароходным
Знакомый служит ваш давно,
Он либерал и мне охотно
Помог, раз было решено.
Я убедился – англичане
Способны, если захотят,
Любые стены протаранить
И наши тайны сохранят.
Продуман был их каждый шаг

Джемма

Ну что ж, я рада, если так.

16 ноября 2016 г.


СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Вернувшись из поездки в Папскую область, связанную
с доставкой оружия из Англии, в свою квартиру
во Флоренции, с букетом роз входит Риварес. Его встречает
пришедшая в его квартиру цыганка Зита.

Зита

Чезаре! Здравствуй, друг мой сладкий!
Я так боялась за тебя!

Риварес

Не беспокойся, всё в порядке.
Здоров и духом крепок я.

Она подставляет ему щёку для поцелуя,
но он проходит мимо и кладёт розы на стол.

Поставь-ка эти розы в вазу.
Они украсят всё здесь сразу.

Зита наливает из графина воду в вазу и ставит
в неё принесённые Риваресом розы

Обед готов?

Зита

Любимых блюд
Отведать можешь. Они ждут.
Я сердцем чувствовала – ты
Придёшь с минуты на минуту.
И потому тебе с плиты
Подам всё сразу, греть не буду.

Приносит из кухни поднос с обедом и ставит
блюда на стол. Риварес принимается за еду.

Зита

Где пропадал ты?

Риварес

Дорогая,
Давай не будем о делах.
Налей-ка крепкого мне чая,
А лучше кофе. Впопыхах
Не будем пить. Давай сегодня
С тобой спокойно отдохнём.

Зита разливает в чашки кофе. Риварес смотрит
в открытое окно и любуется закатом над морем.

Какой закат! Как бесподобно
Пылает небо за окном!
Какое море! Словно сдобы,
Сверкают горы перед сном.

Зита

Дай папиросу. Захотелось
Мне покурить сейчас. Пока
Ты был в отъезде – не хотелось,
Теперь к ней тянется рука.

Риварес

Великолепная идея! –
Блаженство хочет папирос.

Протягивает ей папиросу и зажигает спичку.
Она с блаженством вдыхает папиросный дым.

Чудесный вечер! Я балдею.

Зита

Позволь задать тебе вопрос:
«Тебе со мной сейчас приятно?»

Риварес

Да, Зита, очень хорошо.
Не сомневайся. Благодать-то! –
Гитара, кофе… Что ещё?
С прекрасной женщиною рядом…
А завтра снова мне в дорогу…

Зита

Ну вот опять не слава Богу…
Зачем?.. Куда?.. Надолго ли?..

Риварес

Да два-три места ждут вдали…

Зита

Вот так всегда… Одно и то же…
Когда всё кончится? О Боже!..
Ты не ответил мне – надолго?

Риварес

Две-три недели…

Зита

И далёко?

Риварес

На этот раз недалеко…
Надеюсь справиться легко.

Зита

Дела те самые?

Риварес

Какие?

Зита

Опять политика! Иные
Дела тебя ведь не влекут.
Боюсь, дела твои такие
Тебя за стены упекут.
Меня не проведёшь, Риварес.
Уедешь ты – я вся измаюсь.
О, как мне страшно за тебя!
Застонет вновь душа моя.

Риварес

Да, я отправлюсь в ад кромешный…
Шучу, шучу я, друг сердечный.

Зита

Нет, не обманешь ты меня.
Твой путь опасный, знаю я.
Быть может, виселица даже
Тебе грозит, но ты не скажешь.
Шутить, дурачиться со мной
Не надо так, любимый мой.
О как мне это надоело!

Риварес

Мне тоже. Лучше бы ты спела.

Зита бросает ему на колени маленькую коробку.

Риварес

Миндаль поджаренный! Нет, точно,
Я снова, Зита, как в раю!
Прошу тебя – сыграй-ка срочно
И спой любимую мою
Мне песню, как всего лишившись,
Венгерский юноша сказал:
«Лишил меня всего Всевышний:
Любимой, дома, конь пропал,
Но битва на Мохачском поле
Нам принесла всем больше горя,
Чем каждый в жизни испытал».

Зита берёт гитару, берёт несколько аккордов
и вдруг, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Риварес

В чём дело, Зита? Что с тобою?

Зита

Оставь меня! Прошу – оставь!

Зита подходит к Риваресу, обнимает его за шею
и опускается перед ним на колени.

Не уезжай! Я сердцем чую –
Тебя убьют. Я затоскую,
Сойду с ума от грусти той.
Не уезжай! А будь со мной.
Тебя убьют. Ты попадёшься.
Я знаю – слышала в тот раз –
На сходке вашей, как сейчас.

Риварес

Как много ты вообразила!
Бог знает что! И почему
Убьют сейчас? Хотя порою
И гибнут люди, как герои,
Но мне поверь – я буду жить.
Крепка ещё у жизни нить.
Рискую я не больше прочих:
Ещё не смотрит смерть мне в очи.

Зита

Что мне до прочих! Ты меня
Совсем не любишь!

Риварес

Вот те на! –
Смеётся за окном луна,
И звёзды тоже веселятся.

Зита

О, как ты любишь насмехаться!
Но нет, довольно издеваться!
Я по ночам совсем не сплю
Иль вижу, как себя ты губишь.
Так сильно я тебя люблю!
А ты меня совсем не любишь.

Риварес встаёт и нервно ходит по комнате.

Ривчарес
(про себя)

Не знаю, что сказать-то ей:
В тупик загнала жизнь совсем.
Умчаться прочь бы поскорей. –
Врасплох застигнут я и нем.

(Зите)

Давай поговорим спокойно,
Обсудим мирно, что и как.
Скажи мне, что случилось? Только
Меня не мучай, Зита, так.
Всё прояснится, не волнуйся.

Зита

Что выяснять? Меня и в грош
Не ставишь ты. Хоть как беснуйся,
Того, что было, не вернёшь.
А вообще-то, что и было?
Любви ведь не было твоей.
Ведь только я тебя любила
И натерпелась мук лишь с ней.

Риварес

Но, Зита, будем откровенны.
С тобой всегда я честным был...

Зита

Да, да, конечно, ты был честным –
Ты, не скрывая, говорил,
Что непорядочная я,
Меня считал ты побрякушкой,
Дешёвой, ветреной игрушкой,
Что у других уже была.

Риварес

Как можешь так ты говорить?
Я не позволю! Замолчи!

Зита

Ты не любил меня. Любить
За что меня? И не кричи.

Риварес

Да, не любил тебя я, но
Так роком было суждено.
Хочу, чтоб выслушала ты
И слишком строго не суди.

Зита

Не осуждаю я тебя…

Риварес

Постой, дай мне договорить.
Не рви связующую нить.
Мораль, что принята теперь,
Не принимаю я, поверь.
И отношенья меж полами
Определяю я, меж нами,
Всего критерием одним:
Приязнью или неприязнью.
Что здесь такого? Плохо разве,
Что симпатичны мы друг другу
И каждый стал друг другу другом?
И думал я, что наша дружба
Приятна нам, обоим люба.
Но вижу, что ошибся я,
И в этом я виню себя.

Зита

Винишь за что? – Я не пойму.
Позволь тебя я обниму.

Обнимает его.

Неужто ты такой бездушный
Иль к чувствам слишком равнодушный,
Что не поймёшь, как я люблю,
Как я страдаю и терплю
Ко мне твоё расположенье?
И мне не надо одолженья,
Твоя любовь лишь мне нужна.
Что дружба мне? Зачем она,
Когда тебя люблю я страстно?
Феличе! Как это ужасно!
Давай уедем из страны,
От этой ласковой луны.
Забудь политику! Она
Нам в нашей жизни не нужна.
Умчим туда, где раньше жил –
В тот край, что с детства сердцу мил –
В твою Америку, немедля!

Риварес

Пойми, я не люблю тебя!
А если бы любил, то в эти
Края бы не умчался я:
Милее места нет на свете –
В Италии судьба моя,
Мои товарищи, работа,
Об этом лишь моя забота,
Печаль и радости мои.

Зита

Убью тебя! Причём они?
Я знаю, кто тебя здесь держит!

Риварес

Синьора Болла?

Зита

Не она.
Как и ко мне, к ней равнодушен.

Риварес

Так кто ж тогда? Скажи мне. Ну, же!

Зита

Лишь Монтанелли! Да! Да! Да!
Один кумир твой навсегда!

Риварес

Да ты с ума сошла! Мой враг,
Заклятый враг мой – Монтанелли!
Я ненавижу…

Зита
(насмешливо)

В самом деле?
Враг он тебе или не враг,
Не знаю, может быть и так,
Но больше всех на этом свете
Его ты любишь! Так? Ответь мне.
Взгляни в глаза, скажи: «Неправда!»

Риварес отворачивается от ней и подходит к окну.
Лицо его становится смертельно бледным, он резко
поворачивается и отвечает Зите на её вопрос.

Риварес

Да, это правда.

Зита

Я же знала:
Ведь я цыганка – отгадала.

17 ноября 2016 г.


СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

На севере Италии в кабачке небольшой деревушки
Марради Риварес сидит за столом с двумя
единомышленниками и обсуждает детали предстоящей
переправки поступившего в горы оружия. Напротив них,
у стойки стоит сыщик в синей куртке и прислушивается
к их разговору.

Риварес
(негромко)

А не могу я встретиться в горах,
Поскольку в Бризигелле ведь опасно?

Микелле
(негромко))

Теперь опасно быть в любых местах,
А встреча там пройдёт прекрасно.
Не поворачивайтесь! Шпик за вами.
Он в синей куртке перед нами.
(громко)
Да, буря страшная была!
Все виноградники побила. Ну, дела!

Овод положил руки на стол и уткнулся в них головой,
изображая уставшего или выпившего лишнее. Шпион,
не заметив ничего подозрительного, покидает кабачок.

Риварес

Недурно слежка здесь поставлена у вас.

Микеле

Как комаров, полно их здесь сейчас:
Куда ни глянешь – всюду шпики. Нет
От них нигде спасенья, как от бед.
В горах, и то встречаешь часто их:
Нигде нельзя избавиться от них.
И потому с Доминикино встречу
Мы в городе готовим вам. Навстречу
К вам подойдёт он, назовёт пароль,
И вы сыграете прекрасно свою роль.

Риварес

А в Бризигелле встреча почему?

Микеле

О, лучше места встречи не придумать! –
Паломников там много. Потому
Мы и решили. Да и что тут думать? –
Паломники стекаются туда,
Как в реки вся весенняя вода.

Риварес

В провинцию? С чего бы это вдруг
Паломники туда толпой идут?

Джино

Есть достопримечательность там, друг:
Там кардинала, как святого, чтут:
Креста коснётся – вешают на шею
Детишкам, и – больные здоровеют.
Хоть, как и ты, попов не чту совсем,
Но факт есть факт: люб Монтанелли всем.

Микеле

Да, он блаженный более, чем плут.

Риварес

Идти туда паломником мне? Но
Меня здесь видели.

Микеле

Иначе решено:
Убийцею покаявшимся там
Покажетесь несведущим глазам.
Седой парик, седая борода
Изменят облик ваш.

Риварес

Ну, если так, тогда
В Бризигеллу явлюсь, конечно, я.
Но ведь убийцу схватят там, друзья.

Микеле

Не бойтесь, Риварес: вы срок свой отсидели.
Убили сына вы: случайно, по ошибке.

Риварес

Да что вы говорите?.. В самом деле?..

Джино

Да, так бывает.

Риварес

Ну так что ж, тогда
Иду на встречу смело, господа.
С Доминикино встретимся мы где?

Микеле

На перекрёстке подойдёт в толпе.
«Отец мой, вы паломник?» – спросит – «Нет,
Несчастный грешник», – скажете в ответ.
Корзину он поставит возле вас,
Утрётся рукавом, а вы тотчас
Предложите шесть сольдо…

Риварес

И за что?

Микеле

За чётки. Он захочет их купить.
Там и условитесь, где вам поговорить:
Пока народ глядит на Монтанелли,
Успеете условиться о деле.
Но если план не нравиться вам, мы
Доминикино сообщить должны.

Риварес

Нет, нет, согласен с вами я, друзья.
Парик и бороду готов примерить я.

18 ноября 2016 г.


СЦЕНА ПЯТАЯ

Риварес, загримированный под паломника, сидит
на ступеньках еписковского дворца в Бризигелле.
К нему подходит Доминикино.

Доминикино

Отец мой, вы паломник?

Риварес

Нет.
Несчастный грешник, не паломник.

Голоса

Какой момент! Души блаженство! –
Идёт его преосвященство!

Из парадных дверей еписковского дворца, выходит
Монтателли и медленно спускается по ступенькам.
В этот момент Доминикино передаёт Риваресу иконку,
завёрнутую в бумажку, на которой указано  место их
следующей встречи. Богомольцы окружают Монтанелли,
и он благословляет их.

Монтанелли

Мир вам, дети мои, мир!
Все, кого Господь явил.

Риварес поднимается и делает шаг вперёд.

Голос автора из-за сцены

Как тяжело! Все эти люди
К нему подходят, говорят…
А он не смеет, он не будет
С ним говорить, а был бы рад.
Рукой касается детишек,
Благословляет их, а он
Не может… Нет уж, это слишком!
О, как он встречей потрясён!
Он слышит, как тот называет
Детей carino, как его
Когда-то звал он… Как страдает
Душа больная оттого!

Риварес снова опускается на ступеньки
и отворачивается, чтобы не видеть всего
этого.

О, если мог бы он забиться
В какой-то угол в этот миг,
Чтоб сердце так не стало биться
И стих души безумный крик!
Рука любимая так близко! –
Вот-вот дотронется его!
Лицо склонилось низко-низко,
Чтобы не видеть ничего.

Монтанелли
(склоняясь над Риваресом)

Ко мне погреться не зайдёте? –
Вы так бледны и сжались весь.
(обращается к окружающим)
Друзья, надеюсь, отойдёте?
Поговорить хочу я здесь.
(к Риваресу)
У вас большое горе? Если
Всё так и есть, чем вам помочь?
Паломник вы?

Риварес

Несчастный грешник.

Монтанелли
(прикоснувшись рукой к голове Ривареса)

Я вижу – вам совсем невмочь.

Монтанелли ещё ниже наклоняется над ним.

Быть может вы со мной хотите
Поговорить наедине?

Риварес

Нет, нет, нельзя помочь, простите,
Теперь ничем на свете мне.

Из толпы выступает полицейский и обращается
к Монтанелли.

Полицейский

Простите, ваше преосвященство.
Старик сей не в своём уме.
Он не способен на злодейство.
Он отсидел уже в тюрьме,
Верней, на каторге. Преступник
Явился искупить вину:
Грех тяжкий ломит ему руки,
Терзает душу посему.

Монтанелли

Спасибо, капитан. Прошу вас
Чуть-чуть подальше отойти.
(Риваресу)
А вам, мой друг, рекомендую
Ко мне под вечер подойти.

Риварес

Но захотите ли вы ныне
Принять того, кто виноват
В убийстве собственного сына,
Кого давно заждался ад?

Монтанелли

Да оградит меня Господь
От осуждения за грех ваш!
Мы все грешны – ведь наша плоть
Грешна с рожденья человека.
И наша праведность, увы, –
Лохмотья грязные и только.
Но кто бы ни были бы вы,
Лишать вас помощи – жестоко.
Придёте вы – я вас приму
Так, как молю, чтобы Всевышний
Меня бы принял, как умру,
В мой час, объявленный мне свыше.

Риварес порывисто взмахивает руками и обращается
к Монтанелли и всем окружающим.

Риварес

И вы, преосвященство ваше,
И вы все верующие!
Послушайте! За это даже
Готов быть предан я земле.
Да может ль уповать на что-то
И на земле, и в небесах
Тот, кто убил, и не кого-то –
Родного сына, вот ведь как! –
Того, кого любил он свято,
Был плоть от плоти – от него,
И кость от кости, о, проклятье! –
Завлёк в ловушку – каково! –
Обманом, ложью, лицемерьем.
Я Богу каялся и людям
И наказанье перенёс,
И был отпущен с миром, будто
Я горе в мир наш не принёс.
Но скоро ль Бог мне скажет: «Хватит»?
Благословенье чьё с души
Вдруг снимет Божие проклятье,
Загладит то, что я свершил?

Наступила мёртвая тишина. Всё глядят на Монтанелли
и видят, как вздымается крест на его груди. Наконец, он
поднимает глаза и нетвёрдой рукой благословляет народ.

Монтанелли

Господь всемилостив! Сложите
К престолу бремя ваших душ,
Ибо сказано: «Сердца разбитого
И сокрушённого не отвергай».

Монтанелли поворачивается и идёт по площади,
останавливается на каждом шагу, чтобы поговорить
с народом или взять на руки ребёнка.

18 ноября 2016 г.


СЦЕНА ШЕСТАЯ

В тот же вечер в Бризигелле Риварес появляется
на квартире местного врача – активного члена
тайной организации.

Джоржано
(Риваресу)

Мы очень рады видеть вас.
Но будем рады даже больше,
Когда покинете вы нас,
Поскольку риск ваш не на пользу.
Вас не заметили враги?

Риварес

Хоть и заметили, но вы
Не беспокойтесь: не узнали.
Доминикино так устроил,
Что мы дела свои решали
На их глазах: не оплошали,
Короче, оба мы – герои.

Входит Доминикино.

Доминикино

Риварес, вы такой артист,
Что и представить невозможно!
Так обманули этих крыс!

Риварес
(полулёжа на кушетке)

Ну, что вы! Это же не сложно.

Доминикино

Я потрясён! – Вы довели
До слёз сегодня Монтанелли.
Я удивляюсь – как смогли
Так разыграть? Как вы сумели?

Сандро

Конечно, ловко, но к чему
Дурачить было так ужасно?
Он очень добрый, и к нему
Народ относится прекрасно.

Доминикино

Нам кардиналы не нужны.
Не защищай так Монтанелли.

Риварес

Ну, хватит. Отклонились мы.
Давайте говорить о деле.

19 ноября 2016 г.


СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Возвращаясь от доктора, Риварес подошёл к собору
и вошёл в открытую боковую дверь. Пред ним
у подножия престола предстал стоящим на коленях
Монтанелли с обнажённой головой и молитвенно
сложенными руками. Риварес медленно подходит
к алтарю.

Монтанелли
(шёпотом, рыдая)

Мой бедный мальчик! О, мой мальчик!..

Риварес
(мысленно)

Как он страдает! Я не думал…
Ведь столько времени прошло!
Я думал – рана затянулась,
А кровь струится мне назло.
О, милый padre! Захотелось
Мне подойти и вам сказать:
«Я здесь – Артур ваш!» Но как сделать
Один лишь шаг и рядом встать? –
Не в силах я простить, что было:
Как бил матрос, плантаций ад,
Бродячий цирк!.. В душе нет силы
«Я вас простил», – ему сказать.
Хочу простить, стремлюсь, но знаю,
Что не смогу его простить,
И оттого изнемогаю
И трудно мне на свете жить.

Монтанелли встаёт, крестится и отходит от престола.
Риварес делает шаг в освещённое пространство.

Риварес

Padre!

Риварес снова отступает в тень. Монтанелли останавливается
у колонны и слушает, стоя неподвижно, с широко открытыми
от ужаса глазами. Затем покачнулся, пришёл в себя, и губы его
беззвучно дрогнули.

Монтанелли
(тихим шёпотом)

Артур, Артур… Вода так глубока…

Риварес делает шаг вперёд.

Риварес

Простите, ваше преосвященство,
Подумал я, что кто-нибудь
Другой, не вы, другой священник…

Монтанелли

А, это вы, паломник, тут?
Что нужно вам, мой друг? Скажите…

Риварес
(доставая маленький оловянный крестик)

Открыта дверь была, и я
Зашёл сюда, уж вы простите
Такого грешного меня,
Прошу вас – крестик освятите.

Монтанелли берёт у него крестик, входит
в алтарь и кладёт его на престол.

Монтанелли
(возвращая крестик)

Примите, сын мой, крестик ваш.
Ступайте в Рим и попросите
Благословения, пусть даст
Слуга Господень.

Риварес склоняет голову, принимая благословение,
и медленно направляется к выходу.

Монтанелли

Подождите!
Получите причастие Святое –
Прошу вас – помолитесь за того,
Кто в жизни испытал немало горя:
Десница Господа так мучает его!

Риварес

Услышит ли Господь мою молитву?
Я недостоин, чтоб ему послать.
Когда бы мог, как вы, к его престолу с чистой
Душою незапятнанной предстать,
Не страждущей от тайного позора…

Монтанелли резко отворачивается от него.

Риварес

Но мне, увы, такого не видать.
Разбитое лишь сердце я могу
Своё представить в Риме к алтарю.

19 ноября 2016 г.


СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Вернувшись из очередной поездки в гопы,
Риварес возвращается домой.

Риварес

Бианка, добрый вечер! Зита
Не собиралась к нам сейчас?

Бианка

Она вернулась? Кто, а вы то
Должны бы знать – ушла от вас.
Весь дом об этом уж судачит.
Как вы ушли – она вослед.

Бианка уходит на кухню, но скоро снова заглядывает
в комнату к Риварису.

Риварес

Ну что вам надо? Не иначе
Покоя мне сегодня нет.

Бианка

Пришла старуха эта снова:
Все дни всё спрашивает вас.

Риварес

Впустите.

В комнату заходит пожилая цыганка.

Пожилая цыганка

Вы? Я на два слова.

Риварес

О чём?

Пожилая цыганка

О Зите будет сказ.
Она просила передать,
Что разлюбила вас и с сыном
Моим вернулась к нам опять –
В цыганский табор, там отныне.

Риварес

Так, говорите, что вернулась
Она к цыганам? Ну так что ж,
Я рад, что дело обернулось
Таким вот образом.

Пожилая цыганка

Не врёшь?
Верней, не врёте вы мне, сударь?
Просила Зита передать:
Ей опостылели те люди,
В чьих душах чувства не видать,
В ком вместо крови лишь водица,
И кто болтает без конца
О пустяках и не стремится
Любимым обогреть сердца.
Она любила вас, сказала.
И быть наложницей у вас
Она, в конце концов, не стала
И разорвала с вами связь.
В тот день, когда вы уезжали,
Мой сын ей встретился, и вмиг
Они любовью запылали,
А вам остался только пшик.

Риварес

И это всё? Тогда прощайте.
И передайте, что я рад.
Да, да, вот так и передайте:
Желаю счастья ей стократ.

Цыганка уходит. Риварес в задумчивости
сидит на диване.

Ещё одна пощёчина мне в жизни!
На улице цыганку подобрал,
Нашёл квартиру ей и к выси
Со дна суровых дней поднял.
Представил свету, как подругу,
И вот я брошен! Оскорбленья
Чрез мать дружка её теперь
Услышал я: без сожаленья
Она ушла с другим за дверь.
Вновь сердце бросили под ноги
Прохожим в грязь, судачат все…
За что меня карают боги?
За что такая кара мне?

19 ноября 2016 г.


СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

Там же час спустя. В дверь кабинета Ривариса
раздаётся стук. Это стучит Джемма.

Риварес

Бианка, можете уйти.

Джемма

Я не Бианка. Это Джемма.

Джемма заходит в тёмный кабинет Ривариса.
Свет из коридора освещает его бледное лицо.

Риварес

Ах, Джемма, Джемма! Это ты?
Вернее, вы? Да, непременно
Входите. Как я, Джемма, рад!
Смягчите мой кромешный ад.

Риварес падает перед нею на колени и прячет
лицо в складках её платья. По его телу пробегает
дрожь.

Звучит голос автора

Стоит вот молча и ничем
Помочь не может. И зачем?..
Как это больно! Очень больно!
Казалось, хватит. Всё! Довольно!..
Вот безучастно зрит на горе…
Она, что с радостью, не с болью,
И умерла бы, чтоб помочь –
Его избавить от страданий!
Когда б склонилась – муки прочь! –
И сжала бы его в объятьях! –
О вот предел его мечтаний!
И защитила б от тарана
Судьбы жестокой и проклятья.
Артуром вновь бы стал. Но как
Забыть всё то, что в жизни было?
Забыть жестокость он не в силах,
Не может позабыть никак:
Она, она своей рукой
Толкнула в ад его земной.
Её пощёчина свежа,
И плачет бедная душа.

Овод быстро поднимается и садится к столу и кусает
свои губы с такой силой, словно хочет прокусить их
насквозь, потом поднимает голову и говорит
спокойным голосом:

Овод

Простите. Кажется, я вас
Перепугал.

Джемма

Скажите, что вас
Так сильно мучает сейчас?

Овод

Ах, нет, нет, Джемма! Что вы, что вы!
Меня вы выслушать готовы,
Но мне вам нечего сказать.

Джемма

Представьте: вы – родной мой брат
И, как сестре, откройте тайну.

Овод

Терпеньем запаситесь. Рад
Открыться б вам, но ещё рано.
Но если б только знали вы!
Чуть не лишился я рассудка:
Все эти дни мне было жутко…
Как будто вновь я пережил
Всё то, что было. Нет уж сил.
И Дьявол мной овладевает.

Джемма
(шёпотом)

Со мною тоже так бывает.
Переложите мне на плечи
Часть ваших мук – вам станет легче.

Овод прижимается лбом к её руке.

Овод

Тяжка, десница ты Господня!
Но, видно, так ему угодно.

19 ноября 2016 г.


ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Прошло пять недель. На квартире у Джеммы
Овод читает письмо от Доминикино.

Овод

Прислал письмо Доминикино.
Ускорить он не может дел:
Увяз в делах весь, как в трясине –
В его делах настал предел:
Боится – выследят злодеи,
Помощник нужен в этом деле,
Чтобы оружие послать.
Придётся мне туда шагать.
Настал этап труднейший: надо
Доставить ружья из складов –
Они в пещерах – вот досада! –
Повсюду шпики всех сортов.
Чтоб ружья в центры переправить,
Затем в деревни, мы не вправе
Идти на риск – должны без спешки,
В условиях тотальной слежки,
Всё сделать мы, без суеты.
Иначе можем сжечь мосты
И тем восставших подвести.
И медлить нам нельзя: восстанье
Вот-вот уж вспыхнет утром ранним.
Кого послать? Могу лишь я
Поехать в горные края.

Джемма

Нет, вам нельзя: вас там поймают.
И арестуют. Это – крах
Всех наших дел и только так.
О вас теперь все шпики знают,
Известно им, что «грешник» – вы.

Овод

Но что поделаешь! Увы,
Поеду я, хоть вы правы.

В кабинет заходит Кэтти.

Кэтти

Сударыня, мисс Райт прислала
Пакет с посыльным и ответ
С ним просит срочно, чтоб послали.

Джемма

Давайте, Кэтти, мне пакет.

Кэтти передаёт письмо Джемме. Та распечатывает
его и осматривает лист письма.

Чернила симпатические
Текст, ими сделанный, хранят.
В углу два пятнышка – такие
Микеле делает – гласят,
Что это тайный знак условный. –
Есть скрытый текст здесь, безусловно.
Откройте третий ящик: там
Есть реактив – поможет нам.

Джемма передаёт письмо Оводу, который достаёт реактив
из письменного стола, кладёт письмо на стол
и проводит по нему кисточкой с реактивом. Выступает
подлинный текст письма.

Джемма

Так что там пишут? Не тяните!

Овод

Письмо ведь вам. Вы и прочтите.

Передаёт письмо Джемме.

Джемма

Доминикино арестован.
Прошу немедленно прибыть.

Медленно опускается на стул, не выпуская письма,
и в отчаянии сморит на Овода.

Овод
(иронически)

Теперь вам ясно, как нам быть?

Джемма

Я еду с вами.

Овод

Нет, нет. Что вы!
Но вообще-то так и быть.
Придётся в курс ввести Мартини.
Он здесь побудет без «богини».

19 ноября 2016 г.


СЦЕНА ВТОРАЯ

В тот же вечер на квартире Мартини во Флоренции,
куда является Овод. На террасе они сидят втроём: он,
Джемма и Мартини.

Джемма

Не слишком ль поздно? Вам ведь надо
На месте до рассвета быть.

Овод

Достал я лошадь – то, что надо.
Вот деньги вам, чтобы отбыть:
На дилижансе доберётесь,
Немного, правда, потрясётесь,
И снова встретимся в горах.

Джемма уходит.

Мартини

Зачем вам в этом деле Джемма?
На что толкаете её?

Овод

Ответ вам нужен непременно?
Сама решила. За неё
Никто решать не стал бы.

Мартини

Всё же
Хоть объясните, что и как?
Меня дела её тревожат,
Не успокоюсь я никак.
Ещё один вопрос: скажите,
Её вы любите иль нет?

Овод не спеша стряхивает пепел и продолжает
молча курить.

Мартини

Так вы ответить не хотите?

Овод

Но я в ответ хочу узнать:
Зачем я должен отвечать?

Мартини

Да неужели вам неясно?

Овод

А, вот что! Ну тогда мне ясно.
Да, я люблю её. Но я
В любви не буду объясняться,
Поскольку скоро ждёт меня…

Мартини

Что ждёт?

Овод
(тихо, почти шёпотом)

Скажу вам прямо: смерть,
И ей альтернативы нет.

Мартини подходит к нему ближе.

Мартини

Что, что вас ждёт?..

Овод

То, что сказал.

Овод смотрит прямо перед собой остановившимся
взглядом, как будто он уже мёртв.

Прошу вас Джемму не тревожить:
Надежды нет, что буду цел.
Опасность всем грозит, но всё же
Я первым взят уж на прицел.
Её спасут контрабандисты –
Народ прекрасный, хоть и груб.
Петлю на шею уж нечистый
Надел мне, и ему я люб.
Границу перейду – тотчас
Петля затянется. Короче –
Поход последний в этот раз.

Мартини

Но вы ведь столько раз ходили…

Овод

Ходил, но есть предел всему.
Легенду помните, учили?
Двойник вдруг встретился…

Мартини

Кому?

Овод

Легенду эту каждый знает –
Её нам щедро немцы дарят:
Встречает человек один
Вдруг двойника и умирает.
Вот так и я уйду за ним:
В поездке прошлой встретил тоже
Я двойника. Всё. Вижу – пожил…

Мартини

Риварес, я в галиматью
Не верю эту – не терплю
Метафизическую муть.
Не в ней здесь дело. Вот в чём суть:
С таким настроем неизбежно
Вас ждёт плохой конец, конечно.
И вместо вас поеду я.
Письмо мне дайте в те края.

Овод

Взамен меня чтоб вас убили?

Мартини

Меня не знают – не убьют.

Овод

Мартини, в этой грустной были
Напрасен был бы там ваш труд.

Мартини

Но ради Джеммы… Ей труднее
Вас потерять – уверен я.
И вы как личность поважнее.
Ведь вы значительней меня.

20 ноября 2016 г.


СЦЕНА ТРЕТЬЯ

В базарный день в Бризигелле на площади перед
дворцом кардинала. Овод, в синей блузе и парике,
с мешком на плече, изображает бедняка с Корсики,
пытающегося устроиться на работу к какому-нибудь
сеньору на время сенокоса. Овод подходит к Марконе,
переодетому под управляющего имением.

Овод

Не надо ли вам косаря, сеньор?
Могу косить и подрезать
Живую изгородь, копать…

Марконе

Не оборачивайтесь: взор
На вас направил шпик опять…
В час ночи у пещеры… Нам
Нужны две лошади с тележкой.
Вас будут ждать сегодня там.
Всё сильно осложняет слежка…

К Оводу подходит один из членов тайной организации,
изображающий себя оборванным нищим.

Нищий
(чуть слышно)

Немедленно отсюда уходите!
Отряд австрийцев движется сюда.
Минуты две и будут здесь. Смотрите –
Уже подходят эти господа.
Придётся действовать открыто, напролом:
Повсюду шпики, просто не уйдём.

Овод

Ну что ж, придётся нам открыть огонь.
Стреляю в шпика: он меня узнал!

Достаёт из-под полы пистолет и стреляет в бегущего
к нему шпика. Его друзья стреляют в подбегающих
австрийцев.

Марконе
(Оводу)

Бегите! Слева поджидает конь.
Держите пистолет!

Неожиданно перед Оводом возникает фигура Монтанелли,
и Овод останавливается, как вкопанный. Его окружают
австрийцы, валят на землю, топчут ногами, связывают руки,
затем поднимают и волокут за верёвкой через площадь.

Овод

Ну вот и всё! Финал.

Оборачивается в сторону Монтанелли.

Овод

Ну что? Довольны? Поздравляю!
Преосвященство ваше рад.
По вашей милости ступаю
В кромешный и зловонный ад

20 ноября 2016 г.


СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

Пять дней спустя в городе Форли недалеко от Бризигеллы.
Приехавший из Флоренции Мартини заходит в комнату
к Джемме. Помимо неё в комнате находится Марконе.

Мартини

Задержан Риварис, ведь так?

Джемма

Да, он задержан. Монтанелли
Тому виной.

Мартини

Что, даже так?

Джемма

Да, так случилось в самом деле.
Спастись мог Риварис, но тот
Встал на пути его, и вот…

Мартини

Ну, кардинал! Везде он там,
Где помешать способен нам.

Марконе

Я очевидец. Мог уйти,
Но кардинал встал на пути,
Как раз пред дулом пистолета.
От неожиданности встал,
Как вкопанный, Риварес. И
Враги схватить его смогли.
Стрелял бы – спасся б, а теперь
Попался в клетку он, как зверь.
Послал же чёрт в тот миг попа!
Артист! – сыграл там роль столба.

Джемма

Довольно нам о Монтанелли!
Сберечь мы друга не сумели.
Что будем делать? Как спасти?
К нему теперь не подойти.

Марконе

Побег готовить надо нам.
Он в кандалах, бедняга, там.

Джемма

Итак, обдумаем наш план.

20 ноября 2016 г.


СЦЕНА ПЯТАЯ

Австрийский полковник, глава военного гарнизона
Бризигеллы, пытается получить у Монтанелли
согласие судить Овода военным судом.

Полковник

А я, ваше преосвященство,
Вам заявляю – ваш отказ
Поддерживает лишь злодейство.
Вам говорю уже не раз:
Судить его судом военным
Нам надо срочно непременно.
Настолько дьявол сей хитёр,
Психолог тонкий и актёр.
К тому ж коварный – запугал
Всех офицеров, даже стражу. –
Живой наточенный кинжал!
Да что кинжал! Из пистолета
Убил трёх наших в это лето.
Племянник ранен – капитан!
Всё пробивает, как таран.
Послал же нам Господь заразу!
Боятся все его вокруг,
Как будто нас он судит вдруг,
Не мы, а он поймал всех сразу.
Сарказмом жалит всех, как осы.
Я сам теперь веду допросы.
К тому же слаб наш гарнизон.
Восстанье ведь готовил он. –
Нельзя тянуть – уж вспыхнет вскоре.
Вещают кровь на небе зори.
Арест его всех будоражит,
Героя в нём здесь видит каждый.
Боюсь, что может убежать.
Прошу согласие мне дать…

Монтанелли

Не соглашусь я с вами, нет!
Таков, полковник, мой ответ.
Прошу вас завтра привести
Его ко мне: хочу понять,
Чем он сумел вас так донять.

Полковник

Ну что ж, доставим к десяти.
Хочу заранее сказать:
Не просто будет гнев сдержать –
Сам дьявол утром даст вам бой.
Готовьтесь к схватке непростой.

20 ноября 2016 г.


СЦЕНА ШЕСТАЯ

На следующий день в десять часов утра в кабинет
Монтанелли стража вводит Овода.

Монтанелли
(к сержанту, начальнику стражи)

Прошу всю стражу удалиться.
Мне ни к чему здесь ваши лица.

Сержант

Но наш полковник приказал…

Монтанелли

А я другое вам сказал.
Мне не закон – его решенье.
Прошу покинуть помещенье.

Стража выходит в приёмную кардинала.

Монтанелли

Сеньор Риварес, не к допросу
Я вас призвал сюда: вопросов
Хочу вам несколько задать.
Итак, прочу вас рассказать,
Зачем оружие сюда
Вы завезли?

Овод

Чтоб убивать.

Монтанелли

Кого? Зачем? Где и когда?

Овод

Известно – крыс. Везде. Всегда.

Монтанелли

А крысы кто? Не люди ли?

Овод

Они.

Монтанелли

Но как же вы могли
Людей так грубо обзывать?

Овод

Средь них есть крысы.

Мотанелли

Вот опять…
Позвольте, но ответ ваш страшен…
Вы тех, кому идеи ваши
Чужды – решили убивать?..

Берёт распухшую кисть правой руки Овода.

Скажите, что это за рана?

Овод

По вашей милости солдат
При задержании ударил.

Монтанелли

Уж три недели… Очень странно…

Овод

Так в кандалах, ведь говорят,
И на земле бывает ад,
Когда враги твои в ударе
И что желают, то творят.

Монтанелли

Я обработаю вам рану
И вас спасу от кандалов.

Обрабатывает руку раствором и накладывает
повязку.

А дальше что?

Овод

Как жить я стану?
Возьмусь за то же дело вновь,
Когда сбегу, коль не повесят.
Мне каторги не пережить.
Я всё способен здраво взвесить
И я уверен – мне не жить.

Монтанелли

Но если вдруг наступит воля?

Овод смотрит на распятие, висящее на стене.

«Не мир пришёл я принести, но меч…»
По нраву мне такая Божья речь,
Хотя предпочитаю пистолет:
Меч не по мне, скажу вам честно – нет.

Монтанелли

Я вас не оскорблял, а вы так неучтивы.

Овод

Ах, я забыл, что это добродетель
И вспомнил проповедь, в которой как-то вы
Со мной вступили в спор, когда в памфлете
Я спорил как-то.

Монтанелли

С кем?

Овод

Увы,
С самим собой я спорил. Вам казалось,
Что аноним вас защищал тогда. Эх, вы!
Душа моя над вами так смеялась!
Она изысканно над вами издевалась.
А вы обман понять мой не смогли.
O, sanecta simpliicitas! Святая простота!
Какой позор! Какая срамота!
Но я согласен с вами – очень дурно
Я поступил в своей забаве бурной.

Монтанелли

Закончим этот разговор,
Что мы вели до этих пор.
Я пригласил вас, чтоб понять,
Кого я должен защищать,
Что вы за человек, Риварес.
Вы лучше всё же мне казались,
А вы таким вот оказались.
Разочарован я совсем
И ограничусь только тем,
Что облегчу страданья ваши:
С вас снимут кандалы, затем
Судить вас будут стражи наши.
У вас ещё есть жалобы ко мне?

Овод

Нет, жалоб нет. Доволен я вполне.
А что за человек я – вам недавно
Ответил я уж в исповеди славно.

Монтанелли

Я вас не понимаю. Где? Когда?

Овод.

Паломника Диэго не забыли? –
Ко мне недавно подходили…
«Несчастный грешник я, калека…»

Монтанелли

Так это были вы?..

Овод

Отвечу кратко: «Да!»

Монтанели

Ну, это уже слишком! Я от века
Не знаю подлости подлей!
Вы выведали моё горе и
Над ним прилюдно надсмеялись!
Зачем сыграли вы со мной
Такую шутку? Боже мой!

Овод

Мне показалось столь забавным,
Как вы тогда страдали славно,
Бродячий цирк представил я
И злые дальние края.

Монтанелли

Эй, стража! Уведите прочь!
Мне что-то стало вдруг невмочь.

Конвойные уводят Овода из кабинета Монтанелли.

Монтанелли

Ушёл, а тень его осталась…
Какие муки мне под старость!
Полковник прав: был сущий дьявол здесь.
Какой цинизм! Какой сарказм и спесь!

20 ноября 2016 г.


СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Оводу в камеру надзиратель приносит ужин, в хлеб
спрятана записка и связка тонких напильников.

Надзиратель

Вот ужин, сударь. Шесть часов.

Овод с отвращением сморит на еду м качает головой
в знак, что он отказывается от еды.

Надзиратель

Вы заболеете. Хотя бы
Поешьте хлеба.

Поднимает хлеб. Показывая, что в нём что-то есть.

Овод

Много слов…
Поздней поем.

Надзиратель

Вот сразу так бы.

Уходит. Овод разламывает хлеб и достаёт из него
связку напильников, завёрнутых в записку. Овод
разворачивает записку и читает.

Голос из-за сцены

Дверь не закрыта. Ночь безлунна.
Решётку надо распилить.
Подземным ходом к ближним дюнам
Идите. Ждём вас.

Овод

Так и быть.
Болезнь меня б не одолела.
Итак, начнём. Берусь за дело.

Начинает пилить прутья решётки.

21 ноября 2016 г.


Монтанелли

Опять беда? Опять злодейство?


СЦЕНА ВОСЬМАЯ

В кабинет Монтанелли входит полковник Феррари.

Феррари

Ваше преосвященство!

Феррари

Риварес чуть-чуть не сбежал!
Решётку распилил, спустился,
Внизу сознанье потерял,
И там наряд его застал.
Теперь в беспамятстве и бредит.
Кругом волнения с рассвета.
Прошу немедленно на суд
Дать разрешение военный.

Монтанелли

Не разрешаю!

Феррари

Но ведь тут
Особый случай.

Монтанелли

Непременно
Я должен с ним поговорить.

Феррари

Но он вас может оскорбить.

Монтанелли

Ответ дам после посещенья.

21 ноября 2016 г.


СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

Монтанелли в сопровождении надзирателя
входит в камеру к Оводу. Тот лежит в кандалах
привязанным к койке кожаными ремнями.

Монтанелли
(надзирателю)

Кто приказал так поступить?
Прочь кандалы, ремни распутать!

Надзиратель

Полковник.

Монтанелли

О, какая прыть!
Как перепуган он до жути!

Надзиратель освобождает Овода от кандалов.
Монтанелли обращается к надзирателю.

Оставьте нас!

Надзиратель

Но…

Монтанелли

Я сказал…

Надзиратель выходит из камеры.

Монтанелли

Узнал, что были вы больны
И тотчас к вам сюда явился.
Не знал я ни про кандалы,
Ни про ремни и поразился.
А знал бы – уберёг от мук.

Овод

Да бросьте… Всё! Замкнулся круг…
Ведь на войне как на войне…
Прошу, воды подайте мне.
Я побеждён.

Монтанелли

И потому
Я к вам пришёл. А посему,
Раз узник вы, к тому ж больной,
Вы для меня как сын родной.

Подаёт Оводу кружку с водой.

Овод

Благодарю вас за слова.
Да, видно Библия права:
«Кто напоит… из малых сил…»
И вот воды я попросил…
О, дайте руку мне скорей!
Лишь на минуту… Рядом с ней…

Прижимается лбом к руке Монтанелли, а тот
касается другой рукой его щеки. Монтанелли
придвигает стул к койке Овода и снова садится.

Монтанелли

Не говорите. Вам нельзя.
Приду, хотите, завтра я?

Овод

Не уходите. Я здоров.
Зря озадачил докторов.

Монтанелли

Я перед выбором жестоким,
Не знаю, что и делать мне:
Уж Рубикон стал недалёким:
Уж скоро праздник и сюда
Народ приедет и тогда,
В числе их будет много ваших
Друзей и схватка вспыхнуть может,
Чтоб вас освободить, возможно,
И кровь прольётся. Осторожно
Теперь я должен поступить
И я не знаю, как мне быть:
Спасти лишь вас иль остальных?
Смутил меня событий вихрь.
Хочу сойти в могилу я
Без крови на руках. Меня
Дилемма мучает сейчас.

Овод

О, ваш рассказ меня потряс!
Вначале я подумал – ангел
В таком земном высоком ранге
Меня сегодня посетил:
Его полковник возмутил! –
Какие пытки в наши дни! -
И кандалы здесь, и ремни!
Я думал, вы пришли спасти,
А вы просить меня пришли,
Чтоб сам я дал вам разрешенье
Меня казнить! О, провиденье!
Так вот зачем твое явленье! –
Вся христианская мораль –
Всего лишь только представленье
И каждый христианин – враль!
И в казни самого себя
Виновен буду только я!
О, муки ада наяву!
От них я, видимо, умру.

Монтанелли

Никто не хочет мучить вас.
На вас ответственность я тоже
Не буду сваливать сейчас.
И упрекнуть никто не может
Меня в ответственности всё же.

Овод

А как с епископством тогда?..
Вы снова лжёте, как всегда!
«Артур, одно твоё лишь слово…»
За вас решать я должен снова,
Как в девятнадцать лет… И я бы
Сейчас смеялся до упада,
Но так чудовищна потеха,
Что мне сегодня не до смеха.

Монтанелли хватается за голову, медленно
подходит к окну и прижимается лбом к решётке.
Потом поворачивается и подходит к Оводу.

Монтанелли

Молчите! Я с ума сойду!..
Мне не здоровится… Пойду…
Галлюцинации… нет сил…
Мой слух сам дьявол поразил.

Овод

Ах, padre, неужели трудно
Меня узнать?.. Ведь это ж я!

Монтанелли
(продаваясь назад)

О Боже мой! Любое чудо,
Но лишь не это… Так нельзя…

Овод
(поднимаясь на локте и беря дрожащие
руки Монтанелли в свои)

Неужто вы не догадались,
Что я не утонул тогда?..
Ведь вы найти меня пытались
И не нашли...

Монтанелли опускается на колени и прячет
лицо на груди Овода.

Монтанелли

Ты навсегда
Теперь, Артур, ко мне вернулся?..

Овод

Воскрес из мёртвых – это да.
Но надо вам теперь бороться
За жизнь мою или убить.

Монтанелли

Молчи, carino, жизнь даётся
Затем на свете, чтобы жить.

Овод

А если жить не удаётся,
То рвётся жизненная нить.

Монтанелли

Молчи, carino! Брось об этом.
Как дети, заблудились мы.
Из тьмы ночной мы вышли к свету,
Для нас теперь нет больше тьмы.
Как изменился ты, мой мальчик!
Ну как я мог тебя узнать?
Ведь ты сиял, как солнца зайчик.
Теперь в тебе другая стать.
Тебя во сне я часто видел.
Проснусь – а ночь всё в том же виде.
Неужто это всё – не сон?
Ну, докажи мне, что не он
И расскажи мне о себе.

Овод

Умчался я на корабле.
Был в Аргентине, в Чили даже.
Там жизнь была чернее сажи.
На рудниках был в Эквадоре,
И там приснилось как-то мне,
Что вы молились Богу. Вскоре
Вдруг оглянулись вы во сне,
Слова слетели с ваших уст:
«Артур, прости, но своих чувств
Я выдавать тебе не смею:
Христос разгневается…» Я
Тогда всё понял – жизнь моя
Вам не дороже вашей веры,
И мы враги с тех пор без меры.

Монтанелли

Артур, но как же мне не верить?
Я верил, потеряв тебя.
Христос вернул – и счастлив я.
Я думал, что тебя убил.

Овод

Всё впереди у вас.

Монтанелли

Нет сил
Мне это слышать.

Овод

В самом деле?
А я уверен – «Монтанелли
Нам верен так же, как Христу», –
Полковник скажет, – за версту
Разит от Монтанелли этим».
Решайте, padre, я иль Он.
Вы второй раз меня убьёте
И этим будете в почёте.
Теперь я в этом убеждён.

Монтанелли

Но я, Артур, не в силах… Нет.
Не дам тебе другой ответ.
Ведь я священник и мне свято
Всё то, что Бог создал когда-то.
Тебе устрою я побег.
Затем закончу сам свой век:
Несчастный случай ли в горах,
Иль яд случайно на губах –
Скажи мне, что тебе по нраву?
Бери, на выбор, как забаву.

Овод

О, это слишком! Неужели
Вам не понятно? – Я хочу
Вас увести от ложной цели
К живому светлому лучу.
Я так всегда любил вас, padre!
И вот теперь убьёте дважды!

Монтанелли

Ты слышишь, Господи, меня?
Рассудок уж теряю я.
Верни мне сына второй раз!

Овод

Увы, Господь не слышит вас.
Так сильно, видно, нагрешили,
Что нет у Бога даже силы.
Я жертву вашу не приму.
Ответ такой мой посему.

Монтанелли садится на край койки, закрывает лицо
руками и горько рыдает. Наконец, он умолкает,
вытирает глаза платком. Платок падает на пол.

Монтанелли

Ты понял всё?.. Слова излишни…
(показывая на распятие на стене)
Нас трое здесь, и третий лишний.

Овод

Да понял. Вы не виноваты.
Я – жертва Богу, как расплата.

Монтанелли и Овод молча смотрят в глаза друг
другу с любовью и невыносимой мукой.

Голос из-за сцены:

Они смотрели друг на друга,
И в их глазах сверкала мука.
И падре наконец прочёл:
«Всё. Уходи». И он ушёл.

Монтанелли поворачивается и медленно направляется
к двери. Через некоторое время Овод вскакивает
с койки и кричит:

Овод

Нет, я не вынесу такого!
Вернитесь, padre, ко мне снова!

Раздаётся стук закрывшейся двери.

Голос автора из-за сцены:

Артур расстрелян утром был.
На третий день и Монтанелли
Разрыв сердечный получил:
Нельзя жить долго на пределе
Своих духовных грешных сил.
Раздался Божий глас с небес:
«Я победил. Низвергнут бес».

21 ноября 2016 г.

Весь текст создан за 22 дня:
с 3 августа по 8 сентября 2015 г.
и с 15 по 22 ноября 2016 г.