Опять февралём штампуются даты,
И кровь пульсаром стучит в виски.
Плечом к плечу седые солдаты,
Встают до хруста сжав кулаки.
Вернувшись чудом с кровавой бойни,
Из той страны коей больше нет,
С непроходящей вселенской болью
К погостам движется "контингент"...
Свинцом прессует февральское небо,
И замерзают в руках цветы,
Бойцы накроют стаканы хлебом,
Еще теснее сомкнув ряды.
А после сняв голубые береты,
Под снежно-колючей сухой крупой,
Они поднимут дежурный "третий",
Слезу скупую смахнув рукой.
Совсем непраздничные застолья
У нескончаемых февралей,
И застревает комками в горле
Минор Бернеса про "Журавлей"...
И все ж февраль, пусть даже отчасти -
(Кто не был "за речкой", тому не понять)
Наверное, праздник...
Ведь, это же счастье:
При встрече друг друга в руках "помять" .
Вот только беда, что звонки стали реже,
Что раны все чаще уносят друзей...
И за столом их все меньше и меньше...
А клин журавлиный длинней и длинней...