Звезда Апостола
Когда мы в тайне созидаемся Тобой,
От нас закрыто наше будущее тонко,
Но поцелуем, словно светлою звездой,
Ты отмечаешь лоб избранника-ребенка.
Так было с мальчиком, родившимся в глуши,
В патриархальной, крепкой верой, старой Вятке.
Он слышал голос Твой, сверкающий в тиши,
В кипенье звезд у берегов в волнах Камчатки.
Пред ним колеблющийся утренний туман
Приоткрывал встающий бездной океан,
Селений вид в разрывах солнечного света.
Жилища бедные на темных берегах...
Так в тонком сне, в летящих светлых облаках
Не наступившие уже провидишь лета.
Не наступившие уже провидишь лета
Ты дивно, Господи! И на печальный зов
Страны Камчатки где-то там, у края света,
Вдруг отозвалось сердце юное без слов.
Чудесный промысел Твой дивно проявился,
И в русской Вятке русский мальчик Николай,
Один из тысячи, в монашестве решился
Ученье Истины нести в далекий край.
Над ним два сильных покровителя небесных –
Священномученик Солунский юный Нестор
И летописец Нестор, мудрый и святой.
Так из вершащихся событий неслучайных
Ты образуешь в жизни свет необычайный.
Ты строишь путь, у нас зовущийся судьбой.
Ты строишь путь, у нас зовущийся судьбой.
И человек, духовной жаждою томимый,
Тобою призванный, становится струной,
Живым трепещущим огнем неугасимым.
Так на Камчатских берегах монах безвестный,
Сказал о том, что Бог есть Свет и есть Любовь.
И было странно это слышать… Русский Нестор
Сам весь светился от нездешних чудных слов.
Он кроток был, как белый северный олень,
И хрупок, словно восходящий в тундре день,
Но духом полон немерцающего света.
И несказанная касалась нежность лиц,
И радость жизни, что живет в свободе птиц,
Ребенка, праведника, странника, поэта.
Ребенка, праведника, странника, поэта
Душа полна той первозданной тишины,
Такой доверчивостью детскою согрета,
В ней столько чистой простоты и глубины!
В двадцатилетнем юном батюшке камчатском,
Своей любовью открывающем сердца,
Благословленным в подвиг пастырем Кронштадтским,
Природы дети вдруг увидели отца.
Он крестит, лечит и от голода спасает,
Он в ледяной пустыне храмы воздвигает,
В нем невечерний свет всесильной доброты.
И в детских душах поселяется Христово
С небес сошедшее Евангельское Слово,
Святое зернышко любви и красоты.
Святое зернышко любви и красоты
В стране туманной он рукою щедрой сеет,
И поднимаются над Гижигой кресты,
И солнце северное в куполе алеет.
Один на тысячи безвестных верст вокруг,
Он Таин Божиих апостол и строитель,
Священник, доктор, утешитель, добрый друг,
Советчик мудрый и духовный просветитель.
Свершая в немощи свой беспримерный труд,
Спеша на жатву, где его вседневно ждут,
На зов он мчится, о себе не беспокоясь.
Бывает, медлит драгоценное зерно,
То значит – время не пришло еще, оно
Ждет воскресения, до времени покоясь.
Ждет воскресения, до времени покоясь,
В наивных душах негасимый Светлый Свет.
Подвижник Нестор проложил, как белый пояс,
Дорог апостольских неизгладимый след.
Он за судьбу «детей природы несравненных»
Себя ответственным считает с этих пор.
Коряков, чукчей, юкагиров, ительменов
Он любит, словно кровных братьев и сестер.
И три креста берет на плечи с детской верой –
Не только проповедь и крест миссионера,
Монаха, пастыря тяжелые кресты!
Тобою, Господи, Твой праведник ведется.
Так благодать Твоим избранникам дается,
Чтоб прорасти в сердцах светлейшей доброты.
Чтоб прорасти в сердцах светлейшей доброты,
Любовь в горниле испытуется стократно.
Освобожденная от тлена суеты,
Живой воды она источник благодатный.
И молодой священник Нестор ставит цель:
Исправить жизнь ему доверившейся паствы,
Религиозный дух поднять высокий в ней,
Облегчить быт, голодный, дикий и ужасный.
Иной бы сильный здесь, быть может, изнемог,
Но молодой подвижник верит: в силе Бог! –
На невозможный подвиг пламенно готовясь.
И проступает неземная красота
В глазах сияющих избранников Христа
И в душах чистых, где до дна кристальна совесть.
И в душах чистых, где до дна кристальна совесть,
Святая Истина хранится глубоко,
Когда вся жизнь течет, по заповедям строясь,
Крест на плечах и бремя тяжкое легко.
Случалось, батюшку почти что неживого,
Доставят к стойбищу, выносят на руках,
В кухлянке смерзшейся, от инея седого,
Когда и снег уже не тает на щеках.
Чуть отогревшись, уж беседует о Боге
В землянке-чуме, задымленном и убогом,
Где крышу держит деревянный столб-атлант.
А люди жаждущими тянутся сердцами
К посланцам Истины. И есть под небесами
Средь них редчайшие, как светлый адамант.
Средь них редчайшие, как светлый адамант,
Благовествующие сердцем вдохновенным,
Врученный Богом умножая свой талант,
В любви становятся Христовой совершенны.
И было странное: неведомый монах
С Царем беседует о бедствии камчатском.
Теперь Камчатка у России на устах,
И создается в помощь ей святое Братство.
И повсеместно сбор проходит всенародно.
Кто жертву щедрую приносит благородно,
А кто две лепты – свой евангельский кодрант.
Край-полуостров в океанских безднах синих,
Быть может, станет украшением России,
Как в звездных россыпях прозрачный бриллиант.
Как в звездных россыпях прозрачный бриллиант,
Страна неведомая в мире проявилась –
Веков ушедших неоткрытый фолиант,
И, как Покров, над ней простерлась Божья милость.
Стекались средства для строительства жилья,
Больниц, приютов, храмов, детских школ начальных.
И просветители, врачи, учителя
Пришли, бессребреники, из пределов дальних.
Груз нерешенных государственных забот,
Вчерашний мальчик, Нестор трепетно несет,
Как зрелый мудрый муж, проблемы разрешает.
И в сердце искреннем любовь к Христу светла,
И над Камчаткой поднимаясь, купола
В уделе дольнем светом солнечным сверкают.
В уделе дольнем светом солнечным сверкают
Монаха Нестора вседневные дела.
Любовью действенною край преображая,
Звезда апостольская новая взошла.
Духовный свет Христовой веры, свет нетленный
Зажег во тьме архимандрит Мартиниан,
Иоасафом он поддержан вдохновенно,
Народам северным рукою щедрой дан.
Святитель Божий Иннокентий, просветитель,
Святого Слова приснопамятный учитель,
Любовью кротко привлекавший племена –
Вот те предшественники Нестора, примеры,
Небесной Истины, Любви миссионеры,
Их драгоценны в мире грешном имена,
Их драгоценны в мире грешном имена,
Они прекрасны, словно душ родных созвездья,
Те, над которыми не властны времена,
Что над потомками горят, собравшись вместе.
Они наследники Апостола Петра,
Из их ладоней птицы светлые слетают,
Новорожденные для света и добра.
И невечерним светом Небо их встречает.
Крест над Камчаткой – светлый знак усыновленья.
Не силой власти, но Христом объединенье,
Одна Любовь, одна великая страна.
И неофиты в жизни северной суровой,
Не одиноки, но в семье родной и новой,
Они, как сильная звучащая струна.
Они, как сильная звучащая струна,
На Небеса настроясь чуткими сердцами,
Всем существом поют, как будто им видна,
Как детям, Истина, незримая глазами.
И на родных для них сверкают языках
Слова Евангелия и Богослуженья.
И звезды ранние не тают на волнах,
Ветров стихает многошумное движенье.
И Крестный Ход почти плывет по облакам
К обетованным и счастливым берегам.
Земля и люди ослепительно сверкают.
И пастырь с ними входит в тихий снегопад
Из белых стай, как будто Ангелы кружат,
В нас голос Бога сокровенный воскрешают.
В нас голос Бога сокровенный воскрешают
Слова подвижников, пророков и святых,
Их подвиг жизненный нам души озаряет,
Когда из будущего смотрим мы на них.
И на земле бывает свет преображенья,
И в сердце медленно восходит чистота…
В земного Ангела вглядишься с удивленьем,
И он ответит взглядом кроткого Христа.
Сам первобытный лик земли суровой, снежной,
Сверкает робкой белоснежною надеждой,
Как белый храм в сиянье дымки золотой.
Земля Камшат, освобождаясь от печали,
Оделась в свет, как и задумано в начале,
Когда мы в тайне созидаемся Тобой.
***
Когда мы в тайне созидаемся Тобой,
Не наступившие уже провидишь лета.
Ты строишь путь, у нас зовущийся судьбой,
Ребенка, праведника, странника, поэта.
Святое зернышко любви и красоты
Ждет воскресения, до времени покоясь.
Чтоб возрасти в сердцах светлейшей доброты
И в душах чистых, где до дна кристальна совесть.
Средь них редчайшие, как светлый адамант,
Как в звездных россыпях прозрачный бриллиант,
В уделе дольнем светом солнечным сверкают.
Их драгоценны в мире грешном имена,
Они, как сильная звучащая струна,
В нас голос Бога сокровенный воскрешают.