Коту Тимофею

               
Это ж надо быть героем,
столько лет прожить со мной!
Как помрёшь, тебя зарою
под Кремлёвскою стеной.

Нынче месяц самый лютый
из истории Руси
(...попросить ли , дать салюты
или, лучше, не просить?)

Что, как не бывал в Париже?
В Петербурге жил зато
и при этом был ты рыжим,
старым, грёбаным котом.

Рыжим, как Иосиф Бродский,
старым, как моё пальто, –
на помойку б надо бросить,
но так тёплое зато.

Здесь вот пуговицы нету,
здесь глядится на просвет,
но зато к лицу поэту –
где не лыс, там вовсе сед.

Ни вздохнуть тому, ни охнуть:
всё не то и всё не так.
Самому теперь издохнуть
без кота и без пальта.