Твою боль зародила порода.
Я постигнуть сего - не смогла.
И возвышенным словом «свобода»
Одиночество я нарекла.
И в «свободе», как в панцире, смело
Я шагала по пустоши дней,
Но не смела – Бог видит – не смела
Я прервать заточения в ней…
Сердце билось в судьбы древоколья,
Но не знало в напрасной борьбе,
Что порода, взращенная болью,
Никогда не изменит себе!
Оба гордые! В темень и в слякоть
И в пургу - при домашней свече
Нам с тобою, любимый, не плакать
Друг у друга на теплом плече…
Все свершилось: хоть лайся, хоть кайся.
Я живу - не играю в игру…
С каждым годом прочнее мой панцирь.
В нем, наверное, я и умру.