Невинная чистота на листах бумаги,
и солдаты, не знавшие ничего, окромя отваги.
Эссенция чувств на просторах типичной пьесы:
в общем, остаток слов, никогда не имевших веса.
Взгляд, упавший на человека, который не стал
частью ожидаемой перспективы, т.е. провал,
трагедия, чей масштаб исключительно местный.
Словом, откройся, чтобы вплотную увидеть бездну.
Слабость, обернувшись плеядой шрамов, сгноила
отложенные про запас створки, и более нет мерила.
Взамен ощущение, что витиеватый венозный застой
изобилует не потоками крови, а, скорее, черной смолой.
Казавшийся новым, холст на деле изуродован грязью.
Паранойя, бессонница, нервные срывы, помехи связи.
Мерцая огнями, скорая стремглав мчится сквозь плотный холод,
увозя умирать того, кто, возможно, курил, пил вино, был молод.