Я никогда не понимал фразы «Не высовывайся, будь как все!» Эту фразу, волшебную фразу, мне постоянно твердят и мать, и отец, и бабушки-дедушки с обеих сторон, и дядьки и тётки. Даже старший брат и тот туда же.
Всё время мне выговаривает: «Да что ты в каждой бочке затычка? Живи проще, не лезь, куда не следует и будь как все.»
А как «как все»? Вот даже в классе у нас нет этого как все. У Лильки вон отец – военный лётчик. Она каждую неделю приходит в новых серёжках или новым золотым колечком хвалится подружкам.
У Женьки – капитан дальнего плавания – понятно, какие одёжки он ему привозит из загранки, какие игрушки у него. Нам и не снилось, называется.
А у Васьки – отец алкоголик. Мать отца-то каждую субботу по всем кабакам ищет, и Ваську прихватывает. Она у него маленькая, а отец, крупный, грузный, высокий. Ей одной не дотащить его до дома, а такси нанимать - денег не напасёшься. Работает она санитаркой в больнице, плюс подрабатывает уборщицей в детской поликлинике. В месяц худо-бедно набирается у них тысяч двенадцать на них троих да на двух дворняжек, которых Васька ни за что не хочет отдавать. Каждую субботу и воскресенье жители нашего маленького городка наблюдают такую картину – мать с одной стороны, Васька с другой, рядом – собаки прыгают и гавкают на всю улицу, а отец мешком висит у них на руках, ноги волочатся по земле, и ещё чего-то пытается голосить …
Или вот ещё у нас в классе есть – Тимур. Отец у него начальник цеха на заводе, мать – портниха, он всегда одет с иголочки, тетрадочки чистенькие, носовой платочек в кармашке – не ученик – картинка с плаката. Тьфу, смотреть даже тошно. Как только четвёрку ему ставят, так начинает канючить – «Ну Марья Петровна, я исправлю, не ставьте четвёрку в журнал, пожалуйста, меня дома ругать за неё будут, а то и ремнём попадёт от отца, а мать без сладкого оставит.» Тьфу! Не парень, а тряпка.
Девчонки у нас в классе и то лучше. Вот Натаха, например. Даром, что отличница, а с ней и на велике можно погонять по пустырям, и бегает она так, что фиг догонишь, а по деревьям лазит как обезьяна, не хуже. Раз хотел я за ней на дерево забраться, ну нравится она мне, вот и всё! Хотел просто посидеть с ней рядом на одной ветке, а она залезла на такую верхотуру, что даже глядеть туда страшно. Сидит там на веточке, ногами болтает в разные стороны, вот-вот смотри свалится, и меня ещё подначивает – «Давай, давай Петька, лезь, чего застрял, отсюда знаешь, какой вид открывается – закачаешься просто!...»
Нет, такой девчонки, как Натаха, нет на всём белом свете. Я ещё в прошлом году решил – стукнет восемнадцать – обязательно женюсь на ней. Она ведь не только такой бедовой может быть. Когда у нас урок или контрольная какая-то, я всё время ею любуюсь. Она хоть и сидит на третьей парте, но мне с камчатки всё видно, зрение у меня хорошее. Нравится, как она закусывает нижнюю губу, когда что-то не получается, нравится, как облегчённо выдыхает, когда получилось что-то, люблю, когда она на палец машинально накручивает волосы, когда думает над трудной задачкой, даже ручку грызёт она и то по особенному. А я по её виду могу сказать, на сколько она контрольную сделала. Вот! Ещё ни разу не ошибся.
А ещё у неё такие красивые длинные волосы, только они всё время заплетены в косички. Я каждый день, когда иду в школу, думаю – а сегодня она какие ленты заплетёт в косы? Мне нравится, что у неё ленты всех цветов радуги. Вот вчера, например, у неё они были оранжевые. И я все уроки напролёт любовался оранжевыми бабочками, которые сидели у неё на голове. Никакая математика в голову не лезла. А сегодня ленты – голубые-голубые, как весеннее небо. Она как вошла с утра в класс, я чуть не ахнул от восторга, так они ей шли! Подбежал и дёрнул, естественно, не удержался. Вблизи-то они ещё красивее.
Но иногда мне хочется посмотреть, какая она с распущенными волосами. Я без бантиков и косичек никогда её не видел. А с распущенными волосами она, наверное, вообще как Венера Милосская будет.
Так, это я увлёкся. Поехали дальше искать тех, кто «как все».
Есть у нас в классе две сестрёнки двоюродные – Маша и Даша. Я не разбираюсь как там их родные друг другу доводятся, только знаю, что они – двоюродные. У них вот похожие семьи. Отцы работяги, но в выходной любят выпить. Не так, конечно, как у Васька, а в меру. Матери тоже труженицы – работают на заводе чернорабочими. И у отцов и у матерей только по семь классов образования и всё. Умирать будут необразованными. Впрочем, у нас у пол-класса родители такие – у кого семь классов за спиной, у кого одиннадцать. Родители наши попали в трудные послевоенные годы, когда не только учить, одеть-обуть-накормить и то было проблематично. Но мы всё понимаем и не требуем от них там каких-то корочек, как они сейчас от нас требуют этого образования – учись, сынок, человеком будешь. А я что, ещё не человек, что ли? И разве человеками становятся в институтах и университетах? Ты уже человек сам по себе. А уж когда выучишься, станешь человеком, который знает чуть больше чем другие в той или иной области. Вот и всё, по-моему.
У одной из сестёр, по-моему у Даши, мама даже с каким-то психическим отклонением. Её часто увозят в областной центр на лечение. и тогда девчонке самой приходится мыть-стирать-убирать-готовить, ходить за младшим братом в садик. Поэтому и учится плохо, потому что и помочь некому и времени на уроки совсем не остаётся.
И кто же у нас как все?
Ещё у нас в классе есть девочка из сектантов. Она вообще двенадцатая по счёту в семье. И её не пускают по субботам в школу – говорят грех. И на мероприятия ни на какие она не ходит –по ихней религии это не положено. А ещё у них дома нет телевизора. Вот этого я точно не могу понять – детям что, нельзя даже мультики посмотреть? Получается – нельзя. Зато все они ходят в музыкалку – кто на скрипку, кто на фоно – это по их религии даже очень приветствуется. У них и собрания проходят с песнопениями всякими. Я один раз был у них – Валя, так зовут девочку, – пригласила. Пяти минут не выдержал – стало смешно, и, чтобы не рассмеяться, вышел из комнаты, чтобы не смущать чувства верующих.
Ещё у одной девочки из нашего класса – Танюшки нет телевизора. Но у неё понятно почему – она живёт одна с мамой, папа их бросил, алименты не платит. Танька всё время болеет – у неё что-то с сердцем. Мама ей покупает дорогущие лекарства, почти вся зарплата уходит на них – а надо ведь ещё и из еды что-то покупать, и за квартиру, свет-газ платить, из одежды там что-то подкупить, книги там, всякие, карандаши, альбомы, краски – это ведь тоже надо.
Что-то я на девчонок перекинулся. Вот ещё про одну вспомнил – она у нас одна из класса живёт в частном доме, и у них есть даже корова и куры. Только вот, когда она училась во втором классе, у них в семье произошла трагедия – мама с папой и с её младшей сестрёнкой ехали на мотоцикле из леса и перевернулись. Папа умер сразу, а мама сломала ногу, ребро, получила тяжёлую черепно-мозговую травму и года два, наверное, не узнавала своих детей. Людка с Танюшкой остались на попечении своей девяностолетней бабушки. А ещё корова, хозяйство, огород. И всё это легло на плечи Людки как самой старшей. Бабушка не в счёт – она там у них вообще из ума выжила. Людке было тяжко и не только физически – она очень любила отца и два месяца на уроках просто плакала. Наверное, я бы тоже ревел, если бы у меня папка умер. Мы её не утешали, не трогали, ничего не говорили. Только ходили в раздевалку за её пальтишком, да отбивали мальчишек из соседних классов, которые доставали её. И учительница её ничего не заставляла делать. Молодец!
Вот какие у нас девчонки.
Про мальчишек писать особо нечего – про самых отличающихся я уже написал. Есть у нас в классе, конечно, и зазнайки, и двоечники. Но все они – разные. И семьи у них – разные.
Например, у Серёги нет отца-матери, его воспитывают бабушка и дедушка. Прикольно. Куда делись его предки тайна покрытая мраком. Конечно, ему трудно было – насмешки, всякие приколы. Но он молодец, привык и на дураков уже не обращает внимания.
Мишка у нас дважды второгодник. Но он умный. Просто придуривается.
Ещё у нас есть странный мальчик-якут. Он из самой Якутии, несколько лет они прожили прямо в чуме. Он много нам рассказывал про простую жизнь без садиков, без школ, без больниц, без туалетов и ванн, без телевизоров, мультиков, без игрушек...
Зато у него были олени, вернее не у него, а у его отца. Он вместе с отцом их пас. Были у него собаки, которые понимали его с полуслова, был оленёнок, который был его другом.
Он у нас до сих пор даже в самые сильные морозы ходит без шапки, без варежек, шарфа у него вообще никогда не было.
И ничего – родители не бузят. Даже гордятся им – закалённый!
А ещё у нас есть Лёха, который лучше девчонок вяжет на спицах. Вот! И никто над ним не смеётся, потому что он настоящий парень. А то, что вяжет – так у каждого свои причуды.
Ну вот мне и непонятно – «как все» это как?
Мне что, вязать или вышивать, босиком по снегу ходить, в отличники записаться или на второй год хотя бы один раз остаться, разорваться между музыкалками, спортивными секциями, художками или бегать во дворе за собаками?
Или я чего-то не понимаю, а?
2016 год