Я гнию на помойке вторую неделю,
Всем знакомым давно на меня… И что же?
Сеня марки кислухи ныкал под стельки
Сторублёвых кроссовок, дурняк на роже
Выпирал незаметно – прощаем Сеню:
Он хороший, пусть и живёт с путаной,
Что была намагничена по объявлению
Суицидных невротиков. Даже странно,
Почему все любимые, в прежней эре,
Уповали на негу чугунной кармы?
Что, Аркаша, как в твоей чахлой вере
Овевают крылами небес жандармы
Обесточенный разум? Злачёный крестик
Не молотит грудину в моменты блуда
С прихожанкой разряда «тычинка-пестик»?
Как ты, Пабло, приверженец самосуда,
Не ссадил кулаки о верблюжьи морды
Эмигрантов с нечистой душой и кровью?
Не пожог ли напалмом цветные орды
Из любви к белоликому поголовью?
Либо злобу сливаешь «народным сеткам»,
Запитав ноутбук дармовым вай-фаем?
Понимаю, ведь ненависть – есть таблетка
От любых миротворческих вертухаев…
Слушай, Митька, ещё не схуднул, иль так же
Поглощаешь без меры дары фаст-фуда?
Да, с пустотной утробой живётся гаже,
Чем с бесформенным брюхом. И, да… покуда
Дорожает всё то, что штанишки держит,
Бытиё раскадровывается получкой:
Сон, еда и работа. Скажите, где же,
Под каким кипарисом воняет кучкой
Мой потерянный дар? Я гнию… душою…
На помойке увечных воспоминаний.
На вопрос не ответят мне: кто я, что я?
Видно, в мире живых, навсегда забанен.