Обнаженная стою на холме.
Жизнь с меня сорвала одежды.
Мирозданье жестокое мне
Никакой не дает надежды.
Сердце камнем застыло в груди.
Плоть истаяла словно свеча.
Но душа малой искрой горит,
Умоляя простить палача.
Он и сам своей доле не рад,
И его исковеркала жизнь.
В тело, словно в глухой каземат,
Душу спрятал, теперь -держись.
На кресте он сумеет распять,
Губку в уксусе смочит щедро.
И останется стонов ждать,
Сам от горя мертвенно бледный.
Но не мы выбираем судьбу,
Нам даруется она свыше.
И свой крест я спокойно приму,
Моих стонов палач не услышит.
Он не ведает, что творит,
На кресте меня распиная.
И души моей искра горит,
Все на свете ему прощая.
Мой палач сам испил чашу эту,
Руки в кровь о мой крест изодрал.
Только рвется душа моя к свету,
А свою на кресте он распял.
Дети снимут меня с креста,
Смажут раны, любовью согреют.
С палачом будет лишь пустота,
Раз предавший, души не имеет.
Раз предавший не сможет любить
И покоя уже не найдет.
Горе будет по каплям он пить
И другая его не спасет.
От видений призраков прошлого,
От сознанья вины своей
Станет он приходить непрошенным
К пепелищу души моей.
Только ветром раздует пепел
И травой все вокруг порастет.
И ненужным он станет детям,
И дорога назад пропадет.
Так кого распинает теперь он?
Может это себя он казнит?
Выдирает из крыльев перья -
Ведь теперь никогда не взлетит.
Только дали ему в руки гвозди,
И кричат истошно: "Распни!".
Он обид своих спелые гроздья
Все собрал, вот и бродят они.
Мой безумный, суровый палач,
Сделал ты уже свое дело
Неужели не слышишь ты плач?
Плач души своей осиротелой.