Омар Хайям: очевидное и скрытое в творчестве одного из самых загадочных поэтов
В персидских стихах часто бывает два смысловых уровня – внутренний и внешний. В Персии (Иране) Омара Хайяма нередко воспринимают как возвышенного учителя-мистика, а его «Рубайат» – как суфийский текст с зашифрованными тайными знаниями.
В истории мировой литературы Омар Хайям – один из самых загадочных поэтов. Ни один другой поэт не прославился настолько своими стихами, при этом в их совершенно неверном понимании.
«...К сожалению, большинство западных читателей воспринимают Омара как языческого поэта эротики и пьяницу, которого интересует только вино и земные удовольствия. Это характерное недоразумение имеет место и по отношению к суфизму вообще. Запад судит об Омаре, исходя из собственных представлений. Но если мы хотим понять Восток, нужно попытаться взглянуть на восточные тексты глазами людей, живущих там, – пишет профессор Чарльз Хорн в предисловии к «Рубайяту» Омара Хайяма (1917 год).
– Для многих жителей Запада будет неожиданностью узнать, что в Персии нет споров относительно стихов Омара и их значения: автор почитается как великий религиозный поэт. Его восхваления вина и любви представляют собой классические суфийские метафоры: под вином понимается духовная радость, а любовь - восторженная преданность Богу... Омар не выставлял свое знание напоказ, а завуалировал его. Абсурдно относиться к подобному человеку как к бражнику и бездельнику, однако его глубокие стихи, кажущиеся на первый взгляд поверхностными, вводят в заблуждение».
Поэзия Омара Хайяма явилась всему миру в английских переводах Эдварда Фитцджеральда, представившего его как материалиста-безбожника. В биографическом очерке «Омар Хайям – персидский астроном и поэт» он писал: «Не сумев найти Судьбы и Провидения, а также иного, чем наш, мира, он решил извлечь максимум из того, что есть. Он предпочитает успокаивать душу, предоставляя чувствам те из окружающих вещей, которые они требуют, а не заботиться о том, что лишь может быть потом…».
По мере появления новых переводов Хайяма началась полемика относительно представления образа поэта Фитцджеральдом. Все больше ученых склонялись к пониманию поэзии Хайяма как мистической философии. Он использовал термины из мистического словаря поэтов-суфиев. Так, одной из центральных тем «Рубайата» была тема вина.
Четыре разных вина. Тайнопись и духовная интерпретация в творчестве Омара Хаяма
Слово «вино» у Хайяма представляет собой некий шифр, который имеет несколько смыслов.
1. Вино — это лучшее в жизни
Вино – это лучшее в жизни: молодость и любовь; весна и цветение садов; научное познание мира и общение с друзьями; старость и мудрость; афористичные стихи и умный спор. Это истинные ценности Бытия.
2. Вино — кровь
Вино – поток живых страстей и жизненных перипетий; течение времени. Ассоциируется с кровью.
Ты винный мой кувшин расколотил, Господь!
Из радости изгнал и дверь забил, Господь!
Багряную струю небрежно пролил наземь!..
Да чтоб мне землю есть! – Ты пьяным был, Господь?!
3. Вино — осадок
«Горькое» или «мутное вино», «осадок в кубке» – постепенно накапливающаяся с годами душевная усталость.
Не только в пятницу не перестану пить,
Горчайшее вино и в дни поста мне пить.
Но я-то чистый сок в бочонок лил!.. Всевышний,
Не делай горьким сок! – тогда не стану пить.
4. Вино — символ
Вино как символ опьянения божественной любовью и радостью, опьянения от познания истины.
Ты каплей жидкости в отцовских чреслах был,
Вчера тебя исторг огонь – любовный пыл,
А завтра высохнешь, и прах развеет ветер.
Дано мгновение, чтоб ты вина попил.
Смысл образов Хайяма был досконально раскрыт в исследовании «Вино мистики. Духовный взгляд на «Рубайат» Омара Хайяма» Парамахамсы Иогананды в начале 30-х гг. XX в. Он открыл, что за внешними образами Омара Хайяма скрыто глубокое понимание радости и смысла человеческого существования.
О чем говорится в стихе "Испей вина! В земле заснешь навечно ты"
Оригинал (перевод)
Испей вина! В земле заснешь навечно ты.
Без милой, без врага, без друга, без четы.
Загадку не постичь, хотя слова просты:
«Вторично не цветут увядшие цветы»
Тайнопись
Испей вина! // обрети вечно свежее духовное знание
В земле заснешь навечно ты. // элементы физического тела всегда смешиваются с землей
Без милой, без врага, без друга, без четы. // это бренное тело больше не будет наслаждаться мирскими радостями и человеческим общением
Загадку не постичь, хотя слова просты:
«Вторично не цветут увядшие цветы» // каждое воплощение уникально
Духовная интерпретация
Будь достаточно мудр, чтобы за оставшийся короткий отрезок времени отвлечь внимание души от мимолетных удовольствий и приобщиться к вечной и всегда свежей Духовной Радости. Когда это бренное тело низойдет в прах, оборвутся все связанные с ним наслаждения и человеческие контакты. И все, кто был связан с тобой, в свой черед лишатся своих временных форм. Этот цикл мироздания не имеет конца. Ни один смертный не может избежать закона кармы (связанности последствиями эгоцентричных действий, ведущих к повторению рождений и смертей), пока не освободит свою душу богопознанием.
О чем говорится в стихе "Великие, что знанья стяг взметнули"
Оригинал (перевод)
Великие, что знанья стяг взметнули,
Светилами поэзии сверкнули,
И те из мглы не вырвались ночной:
Нам рассказали сказку – и уснули.
Тайнопись
Великие, что знанья стяг взметнули,
Светилами поэзии сверкнули, // мудрецы, учившие о бессмертии, и, тем не менее, покорившиеся законам бренного мира
И те из мглы не вырвались ночной: // время и смерть смеются над знанием
Нам рассказали сказку – и уснули. // смерть заставила замолчать голос мудрости
Духовная интерпретация
Так устроен бренный мир, что даже познавших Бога святых и мудрецов, с поэтическим вдохновением возвещавших мудрые истины, смерть унесла прочь так же, как и простых невеж. Кажется, что всепобеждающее время и всепоглощающая смерть, предавшие их безмолвной пустоте, смеются над мудрыми словами. Отрытые великими мудрецами яркие истины сегодня немы, ибо уста, так красноречиво провозглашавшие их, ныне сомкнуты во мраке небытия.
О чем говорится в стихе "Так как все за меня решено в вышине"
Оригинал (перевод)
Так как все за меня решено в вышине
И никто за советом не ходит ко мне –
Зачерпни-ка мне в чашу вина, виночерпий:
Выпьем! Горести мира утопим в вине.
Тайнопись
Так как все за меня решено в вышине
И никто за советом не ходит ко мне – // без нашего сознательного согласия
Зачерпни-ка мне в чашу вина, виночерпий: // благодаря интуиции обретем божественное сознание.
Выпьем! Горести мира утопим в вине. // избавимся от невежественных мыслей и низшего сознания.
Духовная интерпретация: Кажется, что нас поместили в мир, даже не спросив нашего согласия, и точно так же скоро выселят из него. Пребывая в невежестве, большинство людей не понимают, что они первоначально попали на землю как соучастники игры Бога. Нет смысла плакать над тем, что непременно случается со всеми, кто живет и умирает во внешнем сознании. Лучше осознать божественную природу своей души и обрести в этом свою бессмертную свободу.
Кто же такой Омар Хайям
В 1941 году один из его биографов Свами Говинда Тиртха опубликовал одно из самых подробных жизнеописаний поэта, в том числе на основе биографических свидетельств современников Хайяма.
Полное имя поэта – Гияс ад-Дин Абу-л-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури. Слово «Хайям» буквально означает «палаточный мастер», от слова «хайма» – палатка.
О молодых годах Хайяма, родившегося 18 мая 1048 г., почти нет сведений. Согласно источникам, в семнадцать лет он достиг глубоких знаний во всех областях философии, и обладал великолепными природными способностями и памятью.
Свое образование Хайям начал в Нишапурском медресе – в то время Нишапур, расположенный на востоке Ирана в древней культурной провинции Хорасан, был крупным городом XI века с населением в несколько сот тысяч человек. Он был знаменит своими библиотеками, с XI века в городе действовали школы среднего и высшего типа – медресе. Нишапурское медресе имело в то время славу аристократического учебного заведения, готовящего крупных чиновников для государственной службы. Завершал он образование в Балхе и Самарканде.
Обучение Хайяма ознаменовалось выходом первой самостоятельной научной работы «Проблемы арифметики», рукопись которой не был найдена до сих пор. О содержании рукописи можно только догадываться, опираясь на труды учеников и последователей Хайяма, например, на трактат Насир ад-Дина ат-Туси «Сборник по арифметике с помощью доски и пыли».
Наука процветала при дворе
Во времена Хайяма ученый, ввиду своей бедности мог регулярно заниматься наукой только при дворе того или иного правителя, занимая одну из четырех должностей: секретаря (дабира), поэта, астролога или врача. Судьба ученого зависела от милости или немилости правителя, его нрава и капризов, от придворных интриг и дворцовых переворотов. Так и судьба Хайяма во многом определялась сменяющими друг друга покровителями, которых ученый в своих трудах упоминал и благодарил.
Правители XI века переманивали друг у друга образованных царедворцев, а самые могущественные забирали к себе безо всякого спроса прославившихся ученых и поэтов.
Благодаря своему алгебраическому трактату Хайям был обласкан главным судьей Самарканда Абу Тахиром Абд ар-Рахманом ибн Алаком. Позже Хайяму покровительствовал бухарский правитель Шамс ал-Мулука.
В 1074 г. после длительного противостояния сельджукам Шамс ал-Мулук признал себя вассалом султана Малик-шаха. Этот год стал знаменательной датой в жизни Хайяма: он был приглашен в столицу огромного Сельджукского государства Исфахан ко двору Малик-шаха для руководства реформой иранского солнечного календаря. Так начался двадцатилетний период его плодотворной и блестящей научной деятельности.
В эти годы им были написаны: математический труд «Комментарии к трудностям во введениях книги Евклида», а также Четверостишия гедонического характера. Из философских работ Омара до нас дошли только 5, среди которых – «Трактат о бытии и долженствовании», «Ответ на три вопроса».
Спокойная жизнь Омара Хайяма закончилась
Этот спокойный период жизни Омара Хайяма при дворе Малик-шаха закончился в конце 1092 года со смертью султана.
В то время Исфахан был одним из главных центров исмаилизма – религиозного антифеодального течения в мусульманских странах. В конце XI века исмаилиты развернули активную террористическую деятельность против господствовавшей тюркской феодальной знати. В конце концов Исфаханская обсерватория пришла в запустение и была закрыта.
О позднем периоде жизни Омара Хайяма известно также мало, как и о его юности. Источники указывают, что некоторое время Омар Хайям пребывает в Мерве, а затем отправляется в хадж в Мекку.
Последние годы своей жизни он провел в Нишапуре, возможно, он преподавал в Нишапурском медресе, имел небольшой круг близких учеников, изредка принимал искавших встречи с ним ученых и философов, участвовал в научных диспутах.
Наиболее вероятная дата его смерти – 4 декабря 1131 г.