АЛЕКСАНДРУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ
БЛОКУ
Коридор
Офицерской улицы,
Зимней Пряжки
Плавный изгиб,
Дальше
Жмутся и желчно хмурятся
Лики
Каменных зданий-глыб.
Банный мост
Замер кованой бляхой,
Ровный строй тополей
Пробежал,
За мостом – большой черепахой
Расстелился чумазый квартал.
За спиной –
Ощущенье востока,
В окнах –
Запада спущенный флаг.
Это всё я увидел у Блока,
Побывав у него в гостях.
* * *
«Бродил по улицам
В восторге и тревоге...
Не как всегда –
С тоской».
Мне захотелось
Написать о Блоке
Его строкой.
От записных
Исповедальных книжек,
От дневников
Блок для меня
Как бы ещё стал ближе.
...И высоко.
Всё та же тишь на Лахтинской,
Лицейской.
Большой проспект шумнее
И не тот.
Вдруг вижу: из проулка
В нимбе-блеске
В вечерних сумерках
Неспешно Блок идёт.
Я так хотел... Я так мечтал
О встрече!
Вот подойду и рядом с ним
Пройду.
Слова – ничто.
Здесь всё испортят речи.
Слова
Вдвойне ничтожны на ходу.
Мы незаметно подойдём
К Пушкарской.
И вот поэт,
Очнувшись и поняв,
Подарит взгляд мне
Благодарно-царский...
Итак, я брежу...
Или это явь?
Меня встревожит
Гон автомобилей,
Спешащий бег по краю
Бытия.
С ума, наверно, люди посходили.
...А может,
Сумасшедший – я.
* * *
Над Выборгской –
Заводов трубы
Чернят усердно небосвод.
На тусклой Невке
Грязной шубой
Лежит недвижный рыхлый лёд.
А Гренадерские казармы –
И не похожи на казармы,
Похожи больше на дворец.
Их строил архитектор Руска,
И хоть он вроде был не русский,
Но в зодчестве был молодец.
Теперь таких казарм не строят...
В задумчивости молча стоя,
Гляжу с вниманьем на фасад.
Квадрат доски мемориальной –
Здесь жил когда-то Блок печальный –
Не отпускает долго взгляд.
Свидетель Бог,
Тебя носило
По петербургским уголкам,
Где всё невзрачно и уныло,
Где грязь и загородный хлам.
Но где поэзии граница?
Где ширь, поверхность,
Даль и глубь?
И вот в рабочих жёлтых лицах
Она предстала,
В дыме труб.
МУЗЕЙ-КВАРТИРА А. А. БЛОКА
Смотрел я и не верил...
Было странно:
Где тополь вековой,
Что в три обхвата?
Пигмеи завалили
Великана,
Срубили, распилили то,
Что свято.
Был памятник живой
С цветущей кроной,
Он помнил Многих
И ещё был в силе...
Ему б стоять
В ограде золочёной,
А он повален,
Расчленён, распилен.
У Пня стоял я
И просил прощенья.
Что за дела
Творятся здесь на Пряжке:
Язычники?
Другое поколенье?
Безумцы
Без смирительной рубашки?