Двенадцатый день после Имболка. Период, когда всё очищается, светлеют мысли, сходят на нет прежние обиды, время берёт новый круг. В человеке зарождается новое солнце.
Пока я разглядываю игрушечное солнышко - глупый подарок из детства, который не решаюсь выбросить, в памяти пролетает череда проекций-образов многолетней давности. Вот три года назад, день в день, ты с тоской говоришь о моей жестокости первой попавшейся знакомой, обиженно утираешь кулаком нос. Надеешься, что пожалеет. Не по-зимнему тёплые солнечные лучи пробиваются сквозь стёкла школьных окон, вычерчивают на полу огромные прямоугольники света. Девушка с понимающим видом кивает головой и через пару часов со смехом рассказывает мне о твоей попытке поплакаться. В тот момент, когда она пародирует твоё лицо, заливаясь визгливым хохотком, я отчего-то улыбаюсь.
Ровно два года назад в этот день мы сидим друг напротив друга в дешёвом кафе, играет заунывная музыка, я пытаюсь рассмотреть радужки твоих глаз. Я люблю наблюдать за тем, как меняется их окраска. Иногда они бывают цвета чая, иногда, когда мне удаётся тебя рассмешить, они приобретают ореховый оттенок, а когда на них падают лучи солнца, они становятся почти золотыми. Непонятно, отчего другие говорят, что они просто карие. Ты замечаешь мою заинтересованность и отводишь взгляд, музыка становится громче, заглушает мысли, пространство плавится, становясь тяжелым. Свет, едва пробивавшийся прежде сквозь тяжёлые шторы, внезапно делается ярким, превращаясь из тонкого лучика в большой столп, вскоре он заливает всё помещение. Больно смотреть.
Спустя двенадцать месяцев я уезжаю из твоего города. Холодный ветер, тёмные фигуры на вокзале. Ты плачешь, снова говоря, что я поступаю с тобой жестоко. Я снова зачем-то улыбаюсь. Избегаю встречаться взглядом. Всё происходящее кажется глупым, вымышленным, картинным, как в сопливых романтических фильмах, которые ты любишь. Пока ты заливаешься слезами, я совсем ничего не ощущаю. Вместо чувств - анализ деталей совместного существования, вместо слёз - простое осознание неизбежности отъезда. Ты дёргаешь меня за воротник, заставляя посмотреть в твои заплаканные глаза. В них отражаются блики неизвестно откуда взявшегося солнца, они дрожат и переливаются. Я не могу отвести взгляд. Света вокруг становится слишком много, он отражается от снега, остро режет глаза. В ту секунду мне даже кажется, что я слепну.
Сегодня, пройдя через ещё один год, ещё один точный двенадцатимесячный цикл, я пытаюсь свыкнуться со странным известием, сообщённым в телефонном разговоре твоей матерью - тебя. больше. нет. Игрушечное солнце улыбается со шкафа недоброй искусственной улыбкой.