1.
Вот поезд, вот корабль, вот самолет,
Вот рыбы, уходящие в полет,
Вот птицы, уходящие на дно,
Вот рельсы, выходящие в окно,
А вот душа, как девочка, одна
Задумчиво застыла у окна
И смотрит вдаль, и смотрит в топь и вглубь,
И слово не рождается у губ,
Но падает, как деньги, как ключи,
И ложечка о чашечку стучит
Под мерный стук колёс: все о себе,
И длится сон соседа по купе.
2.
Что снится вам, соседи по купе?
Чужой воды глубокая купель,
Стоящая над нею тишина,
Чужая синеглазая жена,
Идущая по берегу одна,
И птицы, долетевшие до дна,
И рыбы золотые в синеве,
И корабли, парящие в Неве,
И поцелуй, погасший над Невой,
И я один, отчаянно живой.
3.
Мы все одни: она, и я, и вы,
И город, полный мглы и синевы
(тот город, полный грусти и молвы),
Грифоны, кони, каменные львы.
И если я спрошу из пустоты:
"Сосед, давайте перейдем на "ты"?
Откуда ты? Куда твои следы
Ведут от кромки ледяной воды?",
То он во сне кивнет едва-едва
(молва в реке полощет рукава)
И не найдет слова, и промолчит.
Лишь ложечка о чашечку стучит.
4.
И стук колёс, и топь болот, и зыбь
(мгновенье до бушующей грозы)
Бог вкладывает в слово, и язык
Вдруг чувствует соленый вкус слезы.
И поезд мчит, и самолет летит,
И рыба-солнце с облаков глядит.
И я один, и в глубине меня
Лишь ложечки о чашечки звенят,
И девочка-душа, и рыбий глаз
Зрят в повесть, где ни слова нет о нас.
Волгоград-Санкт-Петербург-Волгоград