Открылись двери. Он вошел в вагон
и в мире будто что-то изменилось.
Пиджак короткий был надет на нем
и шея в шарф от холода укрылась.
Он шел, как будто вовсе не спеша.
Не тронула его весны прохлада.
Она стояла рядом, чуть дыша,
не отводя ни на секунду взгляда.
Поправив нервно ворот у пальто,
она невольно все же улыбнулась.
Он не заметил. Он смотрел в окно,
на радужные сумерки любуясь.
Так далеко что лишь рукой подать...
Почувствовал щекой ее дыханье.
Услышал нежный, сладкий аромат
и, встретив взгляд, едва сдержал желанье.
Она стояла рядом, у окна,
теплом ладони иней оплавляя.
А к небосводу близилась луна.
Он все молчал, да и она молчала.
Дорогу освещали фонари.
На станции в вагон входили люди.
Но никого не видели они.
Вагон был пуст... и будь уже что будет...
И, шевельнув искусанной губой,
подумала, перчатку вновь сжимая:
"Конечно же он чей-то был, чужой".
Да и она давно была чужая.
Дорога шла неумолимо вдаль,
неслись скрепя по колее колеса.
Совсем недавно кончился февраль.
Была весна, но чувствовалась осень.
Ей стало зябко в тоненьком пальто
и платье белое не согревало.
Он так же пристально глядел в окно,
разглядывая карих глаз овалы.
Вдохнула полной грудью аромат.
Он так пленил... Предательски вздохнула.
Он на секунду опустил свой взгляд,
ей губы обжигая поцелуем,
сжимая еле-теплую ладонь,
переплетая паутиной пальцы.
По венам тек безудержный огонь.
А поезд шел от станции до станции.
Она хотела что-нибудь сказать,
лелея нежно мысль о поцелуе.
Но лишь могла предательски стоять
пейзажем и его спиной любуясь.
Он утонул в фантазии своей
о девушке в пальто и белом платье.
А люди выходили из дверей.
Пейзаж менялся за окном закатным.
В душе собрал решимости сполна...
Вот разворот... и полный взгляд тревоги...
На станции своей сошла она,
а он продолжил вдаль свою дорогу.