Я не стал бы тебя беспокоить,
но в неясном предутреннем сне
ты сказала: Ты должен усвоить,
что горишь в негасимом огне.
Ты сгоришь, как любой, как другие,
но в далёком волшебном саду,
где молчат разрушенья стихии,
я тебя через годы найду.
Ветер там, как забытое чувство,
что является только во сне,
шелест листьев, как гимн, как искусство,
а цветы - серенада луне.
Опиши напоследок иначе,
чем ты раньше сумел описать,
как умершие ангелы плачут,
на земле не хотят воскресать.
Расскажи про дожди и отраву
что сочится из глуби озёр.
Ты напишешь об этом по праву
уходящих гореть на костёр.
Ты напишешь о городе-муке
и железных над ним небесах.
Научился ты видеть в разлуке,
так забудь ослепляющий страх.
И колпак твой и грязная роба
осуждённых живыми гореть
лягут саваном в прорези гроба,
но тебе не судьба в них истлеть.
Только пепел взлетит над землёю,
лёгкий пепел от радужных слов.
Ты спасёшься бесшумной змеёю,
ускользнёшь под обещанный кров.
Буду ждать я в саду на рассвете.
Наша жизнь растворилась, как дым.
Песни жгучие будут допеты,
их закончи аккордом простым.