Бредёт усталый пешеход
где распахнуло небо ширь.
Не то закат, не то восход
развеял розовую пыль.
Больные формы, хрупкий век.
Но только их любить могу.
Беспамятство морей и рек
шумит в рокочущем кругу.
Тревога ширится в душе.
Осений ветер, стёкол звон.
Вколачивает ночь клише
в поток нездешних похорон.