Зима настойчиво покрывает улицы своими белыми манифестами. Да, да, зима явно имеет какой-то нацистский подтекст; эта ежегодная холодная сука явно не толерантна. Иногда просто хочется, чтобы она была осязаема; ну то бишь чтобы она была в образе человека или ещё какой-то подобной мерзкой твари. Тогда её можно было бы придушить. Но я бы поступил иначе: перерезал бы ей сухожилия на ногах, чтобы она с трудом передвигалась. Зима - тварь, гнида. Ненавижу зиму.
А ещё я ненавижу её за то, что именно зимой со мной случилось то, что лучше бы никогда не случалось.
Я спокойно сидел в баре, в самом тёмном углу. Смотрел в стену. О#уенная стена! Гладкая ровная поверхность, штукатурка и краска положены идеально. Я наслаждался этим зрелищем. А вообще я пи#жу. Я думал о том... Мне дико хотелось трахаться. Находился я в незнакомом городе.
Впервые. И секса у меня не было уже недели две. А это адский пи#здец. Никому не пожелаю такого горя!
К шлюхам я отношусь довольно холодно. У меня ни разу в жизни не было соития с проституткой. Хотя, конечно, возможно, и было, но я просто не в курсе, так как платить не приходилось. И знакомиться я не очень-то умею. Так как каждый свой разговор начинаю с моей одержимости какой-нибудь недавно прочитанной книги или с моей пылкой любви к панк-року. А девушки обычно не очень-то это любят. Нет, исключения мне попадались, но не среди белого дня в незнакомом городе, особенно когда ужасно хочется страстной е#ли.
И вот в результате того, что мне безумно хотелось сношения с какой-нибудь хоть более-менее симпатичной особью противоположного пола, а шансов на это у меня практически не было, я сидел в баре и отчаянно заливал свои похотливые порывы крепким алкоголем, покрывая его дозы светлым пивом, крепость которого не превышала четырёх градусов. Интересно, это можно принять за самонадеянную пассионарность? Ну конечно! В рот оно е#ись.
Кажется, я принял порций девять или двенадцать водки. И залил эти чудодейственные, ****ь, приёмы парой или тройкой литрами пива. Вкуснейшее пиво! Было. Б#я! Было!
Я встал из-за стола. Я рухнул на стол. Меня стошнило. Я встал со стола. В глазах остальных посетителей бара сверкала ненависть. Даже в пьяном
состоянии я разглядел её.
- Идите вы все на х#й! - Крикнул я, выставив напоказ свои средние пальцы.
Посетители разумно решили не реагировать. Кажется, им просто не хотелось связываться с пьяным ушлёпком.
- Идите вы все на х#й! - Повторил я.
Снова никакой реакции.
- Ну и х#й с вами, мрази. - Почти шёпотом произнёс я. И двинулся восвояси.
С огромным трудом я преодолел расстояние от моего столика, залитого блевотиной, до выхода из заведения. Люди расступались. Мрази. Я был им противен.
На улице меня ждала луна. Ненавижу луну. Ненавижу! И космонавтов ненавижу. Презираю их жён и детей. Обоссал бы всю их посуду! Пи#ары.
Разгуливают в своих скафандрах за пределами озонового слоя. Аж из себя выводит!
Луна. Улица. Я пьян. Но зато я точно знал, где находится мой дом и как до него дойти. И я пошёл. Ладно, гоню, не пошёл, а поплёлся, еле переставляя ноги. Периодически я думал о сексе. Но больше всего я сейчас желал того, чтобы не появились легавые. Мне хотелось поспать дома, в мягкой постели, а не на бетонном полу, среди наркоманов, бомжей, мелких воришек и заодно в обществе какого-нибудь крикливого сутенёра.
- Слушай, мальчик, а ты кто?
Это был мой первый вопрос, когда дорогу мне преградил какой-то мелкий мальчуган лет девяти. Он стоял неподвижно и пялился на меня. Пронзительно смотрел в мои глаза. Без всякого стеснения. Это бесило. Хотелось уе#ать ему. Но он же ребёнок!
Этот мелкий чудак зачем-то вырядился в костюм белки. Здоровый такой костюм, раза в два больше, чем типичный девятилетний пацан. Как же я хотел ему уе#ать!
- Парень, съе#и. Не напрягай.
Он продолжал молчать.
- Мальчик, ты кто такой?
Язык мой заплетался. Мне стоило огромных усилий вести этот диалог, который, если вдуматься, представлял из себя монолог.
- Эй...
- Дяденька, я мальчик по имени Белка.
Чудо! Он заговорил!
- Свали в сторону, сынок, мне надо пройти.
- Дяденька! Я мальчик!
- Да я понял, по тебе сразу видно, что не девочка.
- Зовут меня Белка.
- Да хоть Никсон. Свали с моих глаз.
- Дяденька, вы слишком много выпили.
- А то я не знаю, мелкий ублюдок. Где твои родители?
- Я должен усыпить Вас. Вам надо выспаться.
Он, очевидно, нёс какую-то ахинею. Видимо, его родители напились и ему заодно влили. Или нажарили ему не тех грибов на ужин. Я начал приближаться к нему. Он отскочил. Буквально! Прыгнул как типичная белка. Я напрягся.
- Мальчик, ты что за ху#ня?
- Я Белка.
- Му#ень ты в костюме.
- Дяденька, не грубите, это может Вам дорого обойтись.
- Ты типа белка-проститутка в образе маленького мальчика?
Он молчал.
Он молчал, а я был пьян и хотел домой. Двор был узкий. И этот су#ий потрох загораживал мне дорогу. Агрессия зародилась во мне неожиданно, хотя ей давно было пора появиться. У меня был нож, и я достал его.
- Хана тебе, парень. Без вариантов.
- Дяденька, Вы чего?
- ****а тебе, вот чего!
Я двинулся на него. Завязалась борьба. Я взял верх. Нож был у самой его глотки. Я хотел перерезать ему горло. Но! Я решил, что унизить его - это гораздо лучше, чем просто прикончить. К тому же, как я уже упоминал, я давно не трахался. Поэтому я связал этого больного сосунка, разодрал его костюм белки, где следует, и хорошенько его поимел. Этот мелкий пи#ар кричал и извивался. Он просил о пощаде. Но я был непреклонен.
А когда я удовлетворил свои агрессию и похоть и слез с него, он исчез. Просто растворился в воздухе.
Куда ты делся, мальчик Белка, пи#ар поганый?