Лезвия рельсов уносят вдаль,
за горизонт. Голубой вагон
мчится стрелой: дребезжит металл,
чай из стаканов летит на стол;
капля из крана, шипит титан,
грохот на стыках.
Вгоняет в сон,
снова одно: те же стынь и явь,
что и вчера, что и день за днем
будут идти.
Здесь не "ты", не "я" –
только
пространство,
вода,
огонь,
воздух,
земля
и одно – сейчас.
Если всмотреться и затянуть
мёртвой петлей пояса часов
выше локтя,
как прозрачный жгут,
перемешав, словно Инь и Янь,
в погнутой ложке
закат, восход,
утро и вечер,
поймает взгляд:
мимо дорог/фонарей/лесов/
мимо полей/городов и стран/материков –
но не вдаль,
а вдоль,
линией синей стоят и спят
жизни и судьбы – и этот миг
больше, чем вечность.
—
На грани дня
синий вагон
стоит.