Предрассветной туманной дымкой
силуэт мой по лугу растерт.
На коне я и с дедовской шашкой,
взгляд горящий, как смольный костер.
"Но!!! Моя пташка, Бурка!" -
хоть и больше меня ты в сто раз!
Веселей неси и до свиста,
чтоб стоял гулкий вой в ушах!
Обагрянев верхушки леса,
вышло солнце на бой со тьмой.
И сверкает клинок, краснея,
нарушая сонный покой.
Вот впереди хмызный осинник
представляется сотней врагов.
И рубит дедовская шашка,
спасая народ от оков!
И вскоре закаплет осиной,
оросившись столетний клинок.
И в душе к отваге совьется
уваженья благочестный венок.