(Рассказ старого красноармейца)
На урок истории Антонина Ивановна,наша учительница, пригласила участника Гражданской войны, Фёдора Ионыча Корогодина, уважаемого в деревне дедушку нашего однокласника Корогодина Толика. Был последний день занятий перед осенними каникулами и главным праздником - Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Мы давно уже знали об этом "открытом" уроке и ждали его с нетерпением. Живые свидетели, а тем более участники тех событий, были тогда ещё не очень редки. А героическая история наша увлекала нас - младших школьников, пионеров, необыкновенно.
Когда дедушка Фёдор зашёл в класс, мы все шумно встали и дружно поздоровались. Дедушка снял выходной свой полушубок, было холодно, и повесил его на свободный крючок нашей общей вешалки, тогда не было никаких раздевалок, сменной обуви. Одежду снимали у входной двери класса, на вешалке. Антонина Ивановна пригласила дедушку Федю за свой учительский стол, познакомила нас, хотя в деревне все друг друга знают, сделала кое-какое вступительное слово и дед Фёдор стал рассказывать нам про войну, гражданскую. Для нас-то, четвероклассников, гражданская война и Октябрьская революция были неразделимы, они ещё были для нас - нечто одно, целое. А вот послушать, как дед Фёдор солдатом мировой войны очутился где-то под Казанью и брал её у белых, было интересно! Мы не знали тогда, что она была захвачена восставшими пленными чехами, все они были для нас "белыми". И почему они восстали против революции - мы тоже не знали. Он рассказал, как после госпиталя был на переформировании, как было голодно, как воровали с соседних деревенских огородов картошку с морковкой и свёклой, была осень. И, оказывается, ничего им за это не было, потому что власти, оказывается, никакой вокруг тоже не было. Солдаты разбегались по домам, дезертировали, одеться и обуться было не во что. Вот в таких условиях наши дедушки защищали Советскую власть от белогвардейцев и капиталистов. Вернее, отвоёвывали у них, отбирали. Было очень тяжело, и, если бы тогда не речь Троцкого перед войсками, накануне наступления, вряд ли бы мы сумели взять Казань. Уж очень был фронт ненадёжен. А Троцкий, оказывается был непревзойдённым оратором! Он тоже был революционер, как и Ленин. И Троцкий, ещё вдобавок, в своём выступлении не только призвал к "поголовной преданности делу революции", не только пригрозил расстрелом за нерешительность, дезертирство, срыв наступления, но и распорядился отдать город, если будет взят, на три дня на милость победителю. Мы сразу не поняли, как это? Но дед Фёдор растолковал нам, что это значит, если мы возьмём Казань, то три дня имеем полное право заниматься грабежом города. Так оно и было. Световой день потребовался для его взятия. Имея такой стимул поживиться брошенным городом, защитники Советской России на "плечах" белогвардейцев ворвались и захватили Казань! Эта деталь гражданской войны была вынужденной мерой. Молодая Россия находилась в контрреволюционном кольце, и Казань ей нужна была во что бы то ни стало, как воздух!
-Наутро, - рассказывал дед Фёдор, - идёт один солдат в новых сапогах, другой - в купеческой шубе, третий - в красивой женской жакетке. По всему городу песни раздаются, музыка играет, все взятию Казани радуются!
Мы ничего тогда не знали про Троцкого. Про него не всем наверно и знать в те времена разрешалось. Главный в Революции был Ленин и его соратники, а, что Троцкий был тогда, в те далёкие времена взятия Казани, ещё не предателем революции, а Председателем Реввоенсовета России, мы узнали много позже, вскользь. Но тогда, на открытом уроке истории мы, как когда-то солдаты, наши деды, искренне радовались взятию Казани и в конечном счёте победе Красной Армии в Гражданской войне. В ней, хоть и было много жертв, большей частью своих, не оправданных, как сейчас скажут. Ведь половина России убивала вторую свою половину, но к этому наша Родина была тогда готова. А Революцию, дед Фёдор, уже тогда, на "открытом уроке", почему-то называл не Великой Октябрьской, а не очень понятным нам словом - "переворот". Но нам было всё равно. Впереди наступали осенние каникулы и до снега можно было ещё кататься на коньках на нашем деревенском пруду.