дерево номер двести четыре
прямо напротив церкви
жестяной номерок
как медаль за отвагу
на широкой платаньей груди
в этот день
мы бродили по нарядной квартире
пеленали подарки в цветную бумагу
верили
что волшебство впереди
он услышал
крик муэдзина
"Спасение идет!
Аллах всесущ всемогущ всеведущ"
голоса в голове
"Встань и иди
Встань и иди"
в Судный День дым застелет глаза
запечатает рот
шелк превратится в ветошь
только праведник останется невредим
идеи фикс возникают
когда в груди гудит пустота
молитвы смывают иллюзию дна
направляют на путь
пока не взорвешь чертов ящик
не узнаешь
есть кот или нет кота
у тварей семь жизней
у него и у нас лишь одна
сколько выльется горя и гнева
если поглубже копнуть
Европа задержит дыхание
лет на пять
или может на сто
что может быть хуже чем простота?
доброта
снег струится на злых и на добрых
как известно раввину атеисту попу
мы метались по бутикам
как селедки в поиске очередного зонта
он стелился лицом на восток
как озимые тосковавшие по серпу
аромат непорочных заглушает запах глинтвейна
кто эти люди
голоса в голове
громче смеха неверных
громче крика неверных
громче визга
пронзающего птиц на лету
кто эти люди
не успевшие поздравить
построить
вырастить
перекреститься
поправить кипу
мы лежали на серебряной улице
и не верили
что чуда не будет
грузовик со звенящим скрежетом
разрезал
рождественскую толпу