По крыше бьет дробь, а в чашке стынет пока что горячий чай. За окнами хмуро, серо и привычно тоскливо:
не радует вкус табака с ароматом полуночной сливы и мысли о том, что во двор скоро выйдет май. По ободу крана лениво струится-стекает вода. Когда все сломалось, и стало противно, брезгливо? И даже столицы нашего мира пропитаны запахом слива, в который системой спускают твои года.
А в мире немало чудес: повсюду, вокруг - вспышки света. От тех, кто ползет наверх и верит, что может всё! Один с небоскреба земле что-то громко и жарко орет и кажется жутко счастливым в лучах озорного рассвета. Другая идет и поёт, смотря лишь вперед и ввысь. Поет оттого, что поется. Идет - потому что жизнь. Кто знает, быть может, запнется о чью-то дурную мысль, и взглядом к земле вернется. И станет взгляд ее кисл.
А ты из окна все увидишь да выпьешь прохладный чай. Под дождик, на улицу выйдешь - смотреть на красивые тучи. Возможно, что дома остаться тебе было б лучше и круче, но чудо рождается там, где глупость очертит свой рай.
Другая вернется к себе и мрачно поставит кофейник. Вся в думах про треснувший мир: про тот мир, где тлен лишь и прах. Про то, что любой в нем и каждый потерпит когда-нибудь крах. Что город - гниющий, большой муравейник.
А ты в это время улыбкой ярчайшей как будто звезда полыхнешь, кружась под дождем в страстном счастье, как в танце шута и безумца.
Любой, кто живет, может чудом однажды проснуться, когда его чудо... Когда его ты позовешь.