УДК 821
ББК84(2Рос=Рус)6-5
З12
Зайцев А.Н.
З12 Станция Россия: книга стихов./ сост. В. Рыбакова, предис. М. Инге-Вечтомовой. – СПб.: АПИ, 2016. – 184 с.
Не в первый раз поэт, которого коснулось снизошедшее загадочное вдохновение, испытывает радость от созданной им всепоглощающей музыки слов. Такое может произойти только лишь при взаимном соприкосновении удивительных жизненных мгновений, которые довелось пережить создателю стихов и в детстве, и в юности, или даже в зрелости, не всегда дружелюбной к этому конкретному индивидууму.
Александр Зайцев, чьему мастерству подчиняется и грустная лирическая стезя, и детская бесхитростная мудрость, помноженная на трагический опыт предыдущих поколений, приходит к сегодняшнему и завтрашнему сопереживателю его рифмованных чувств, стойким и последовательным защитником поэтической правды, доступной лишь очень немногим.
ISBN 978-5-94158-175-7
© Зайцев А.Н.., стихи, поэмы, 2016
© Дмитриева О.С., дизайн обложки
© Издательская программа АПИ
ОТЕЦ
Поэма
ПРЕДИСЛОВИЕ
Ну вот и время это подошло, –
Позволь, отец, мне позднею порою,
На равных, обстоятельно, тепло,
Поговорить за много лет с тобою:
Отец, мы скоро встретимся с тобой,
Ведь с каждым мигом жизнь моя короче...
И время зреет новою войной,
Грозит пожаром вырваться из ночи;
И быстро вырастаем из детей!
А мир опять грозою накалился!..
Спасибо, память, – с помощью твоей
Отец ко мне из прошлого явился:
Черты родные узнаю с трудом –
Тут никакая, вижу, не ошибка,
А на лице холодном и худом
То всходит скорбь, то странная улыбка;
Отец сказал: «Летят стремглав года.
Скажи мне, сын, меня ты дожидался?»
Отец, родной, поверь мне, я всегда,
Всю жизнь достойным быть тебя старался:
Хотя не мечен был твой сын свинцом,
Но сердце бьётся в грохоте и дыме –
В сороковых простился ты с мальцом,
И вот сегодня – встретились седыми;
Отец, опять позволь тебя обнять! –
Такая связь сегодня между нами,
Что мне родное имя повторять
До самой смерти трепетно губами.
ПРОВОДЫ
С начала вражьего разбоя,
Когда был мир огнём объят,
Свои усилия утроя,
Работал наш военкомат;
У паровозов, пароходов
Намного больше стало дел...
Вокзал, наполненный народом,
Шутил и плакал, стыл и пел,
И был уверен, что с зимою
Придёт фашистским ордам крах.
... Перрон – припав к щеке щекою,
Сижу у папы на руках –
Смотрю на жизнь, не понимая
В происходящем ничего:
Вот крестит, горестно вздыхая,
Старушка сына своего,
Вот мама, будто бы другая,
Неузнаваемо тиха...
Вот гармонисты налегают
И на лады, и на меха...
О, лиц и судеб – больше моря!
Весёлой пляске был почёт,
Как будто знали все, что горя
В глаза с лихвою натечёт.
ПИСЬМО
Солдаты наши били гада,
В поту ковал Победу тыл...
Как долгожданную награду,
Нам почтальон письмо вручил:
Сначала бабушка и мама,
Не пряча радости и слёз,
Его читали только сами,
Вздыхая: «Жив, Господь пронёс»,
Потом оно досталось деду –
Его прочесть он не спешил:
В кармане кителя, с обеда
С собой, как солнышко, носил –
И только серый день тревожно
Из дома вышел за порог –
Семилинейку осторожно
Дед в уголке своём зажёг,
Надев очки, как именинник,
Присел торжественно к столу;
Всех молчаливых чтений – критик,
Я, как сверчок, сидел в углу;
Была отложена газета –
Письмо рукой он обласкал
И лишь потом, добавив света,
К нему неистово припал –
И накалились, точно угли,
Так неожиданно зрачки,
Что мне казалось: у дедули
Сейчас расплавятся очки...
Он доставал кисет, кресало,
И – твёрдо: «Гитлеру – хана!» –
Так говорил, что мне казалось –
Уже закончилась война.
ПРИЕЗД
Предавшись шумному веселью –
Не зря с утра звенел скворец,
Домой,
на целую неделю,
Приехал солнышко-отец;
Как без него мы только жили? –
В калошах старых, на жаре,
И я отплясывал кадрили
Неутомимо на дворе,
И зорькой бабушка светлела,
Не слыша возгласов, речей,
Как мама ласточкой висела
На крепком папином плече!
Шутилось дедушке и пелось –
Был опьянённым он слегка,
А мне отчаянно хотелось
Взглянуть в потёмки вещмешка;
Пришла родня взглянуть на счастье...
И наконец – отец извлёк:
Для мамы-ситечка на платье
И мыла чёрного кусок,
Бабуле – новый полушалок
В молочных капельках росы,
А деду – вынул зажигалку,
И... настоящие часы,
А я всё ждал – и мне достался
Новейший фотоаппарат –
О, как же долго он держался
В моих глазах, отцовский взгляд!..
Знать, это дело не простое, –
Чтоб слился я с другой душой –
Семь суток солнце золотое
Не заходило надо мной.
ПОХОРОНКА
Не позабытый, не угасший
Тот день и нынче – как бы сон:
Вечерней улицею нашей
Идёт безмолвно почтальон,
Меня увидев у забора,
Как жердь, высокий и худой,
Мне робко подал дядя Жора
Листочек с чёрною бедой
И растворился – словно ветер;
Малец, от счастья вспыхнув весь,
Я извещение о смерти
Признал за радостную весть:
Скакал с конвертом непонятным
Под свой дурацкий свист и смех...
А дед, как будто стал из ваты,
И голос бабушки померк,
А мама, став намного старше,
Бедой настигнутая влёт,
Ладоней, чёрных и обмякших,
К лицу никак не донесёт.
ПРАВДА
Огнём налившись, самый первый
Лениво с вяза лист слетал...
На костылях, в шинели серой,
Солдат в калитку постучал:
Он был немолод, коренастый,
С изрытым оспою лицом,
Сказал негромко, после «здрасте»,
Что он служил с моим отцом;
И как мы радовались громко –
Надежда в душу так текла,
Что мы решили – похоронка
Ошибкой, выдумкой была...
И после полной чарки крепкой,
Цыгарки злой вдыхая дым,
Он рассказал, как днём в разведку
Послали их с отцом моим:
Минуя вражеские сети,
Они в опасный шли район –
И на пути обратном встретил
Их неприятельский заслон:
И было некуда деваться –
Тогда отец отдал приказ:
«Живыми всем велю добраться,
А я пока – прикрою вас», –
Сказал и, помахав рукою,
Между деревьями исчез –
Сухой, отчаянной стрельбою
Ещё был долго полон лес...
Он замолчал – и ждал вопросов,
А наших лиц узнать нельзя:
Я видел: ямочку от оспы
Ему наполнила слеза –
Он резко встал – заторопился –
Пошёл к двери как бы в дыму,
Как будто в чём-то провинился,
Как будто был виной... тому...
И дверь прикрыл так за собой,
Что долго тинькала посуда...
О правда, правда – я с тобой...
Но как мне, как мне жить без чуда?..
ПОБЕДА
Она пришла, на всех одна:
Высокой, гордой и звенящей –
Победа! – кончилась война...
С ней уходил наш день вчерашний,
А нынешний горел светло,
И столько он тепла растрачивал!
Что я от радости легко
Берёзку тонкую раскачивал,
Братишка младший ликовал,
Сев на коня – сухую ветку,
А дед, взъерошенный, бросал
Под солнце старенькую кепку,
И счастье, солнышком горя,
Светилось в бабушкином взоре.
Лучилась мама, как заря,
Забыв немыслимое горе;
А майский день всё рос и рос –
Победа в каждый дом входила,
И не стыдясь, не пряча слёз,
За этот миг благодарила.
ПОИСК
И жить я вроде не спешу,
Но пронеслось три года... Снова
Нетерпеливо выхожу
На остановке «Одинцово»;
От этих мест, где память жжёт,
Мне никуда уже не деться, –
И вновь на цыпочки встаёт
И лес разглядывает сердце;
И не пойму того пока,
Но кто-то в лес меня толкает,
А ветка – вязова рука –
Мне кепку с головы срывает:
«Куда, – промолвила, – куда? –
Напрасно тратишь, глупый, силы,
Ведь не найдёшь ты никогда
Ни обелиска, ни могилы:
Я слита с лесом – им дышу:
Знай, время стёрло все приметы –
Присев на старый пень, ищу
На боль сердечную ответы;
Влетает в лес озон весны,
Слагают гимн природе ветры...
Представить трудно, – от войны
Живём в каком-то полуметре:
Неужто мало той беды?
Неужто воронам слететься? –
Вы зарастаете, следы,
Здесь, на земле, но не на сердце;
Как бьётся жилка у виска!
Вокруг снуют шмели и осы;
Верхушки спрятав в облака,
Шумят в раздумье вечном сосны…
Нет, мой отец, ты не исчез –
Моя опора, боль и сила,
Я твёрдо знаю: вечный лес –
Твои и память, и могила.
ПАМЯТЬ
В плену надежды и печали,
Гадать привыкнув и страдать,
Душа моя, мы не устали
Его с войны минувшей ждать:
Уж не отца ли в поле детства
От дома гонит серый смерч?..
Ты не устало разве, сердце,
Себя надеждой горькой жечь?
Хоть смех у внука звонкий-звонкий –
Свои у памяти права –
И пляшут в жёлтой похоронке,
И расползаются слова:
«Геройски пал...» Конец дороги?..
Но он сейчас откроет дверь,
И в дом войдёт – седой и строгий,
И скажет ласково: «Не верь...»
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Рвутся почки на яблонях смело,
Звонко птицы поют у крыльца. –
На стене ослепительно белой
Фотография гаснет отца:
У него, дорогого и доброго,
Всё тускнее расплывчатей взгляд, –
Словно он после отпуска долгого
В сорок первый уходит назад;
Гимнастёрка с фуражкой заношены...
И в глазах его замер вопрос...
И уже не видать ничегошеньки,
Ничего, кроме маминых слёз.