Сердце видит другими глазами.
Будто пробы снимал винодел,
мы под небом, как под образами
говорили на музыке тел
в васильковом безбрежном раздолье,
где ромашкой легли облака,
где на воле, на воле, на воле
пели птицы на всех языках.
Упиваясь любовным настоем,
небо к грешной земле прилегло,
там, где двое, где двое, где двое
точно птицы встают на крыло.
И ни часа для них, и ни срока,
и ни страха условных оков...
Ахнул Бог и, вздохнув одиноко,
что-то вычеркнул в списке грехов.