Лето. Июльские жаркие страсти.
В театре все окна распахнуты настежь.
В городе душно. Бывает под тридцать.
Как сумасшедшая, Мойка искрится.
Временно взяли меня в костюмерши.
Ворох костюмов по холлу развешен.
Мы обшиваем каменьями тоги
Тем, кто стоит в "Лебедином" в "Прологе".
Саша-скрипач к нам садится порою.
Он как медведь средь костюмного роя.
"Гляньте, – опять разорвалась рубашка.
Летом творить можно только с натяжкой!"
Следом вздыхает: "Флейтист в Костомукше...
Выпросил отпуск, но все-таки лучше
Дача на озере в хвойном Утишье".
Саша желает знакомства поближе.
Только все мысли мои – о Наиле.
Дважды костюм для него перешили.
Просит плотней посадить по фигуре.
Не угодить утонченной натуре.
В этой глубокой натуре – все дело.
Каждая б с ним закружиться хотела
С веером в вихре испанского танца.
Но между нами – большая дистанция...
"Лебеди" стаей бегут из гримерки.
Тесно становится, словно в каморке.
В царстве пуантов, зеркал, невидимок
Падает на пол бестселлер "Алхимик"...
"В па-де-труа надо темп побыстрее –
Эдак заснешь, а еще – разжиреешь!" –
Я их не слышу, а вижу, как скоро
Тает Наиль в глубине коридора...
Входит в разгар закулисная вахта:
Глажка, прошивка застежек в антрактах...
Жизнь протекает балетная быстро.
"Свадьба", "охота", "измена", и – "выстрел".
Лето пройдет, и в обыденном русле
Жизнь потечет далеко от искусства.
Станут испанские танцы и Саша
Недостижимой вершиной вчерашней.