У погасшего костра – двое.
Они смотрят в темноту ночи,
Но не видят, как из звезд строя
Исчезают, подмигнув, точки.
Ровно две, как напоказ, вспыхнув,
Растворяются во мгле пьяной,
Мгле удушливой, сырой, рыхлой,
Мгле, открывшей, как ножом, раны,
Мгле, засыпавшей глаза пеплом,
Стершей звезды их с ночной карты.
Они смотрят в темноту слепо
И не знают, что у них взято,
Что отобрано у них. Жизни,
Заплетенные в одну пряжу,
Как и водится у всех ближних,
Разорвали на куски. Кражи
Не заметили они. Молча
Все глядят куда-то вдаль, руки
Разомкнув на простыне, корча
Хворост пальцев от немой муки.
И у каждого своя – песня.
И у каждого своя – бездна.
Раньше петь и умирать вместе
Доводилось, а теперь вместо:
Серый пепел, где цвело пламя,
Вместо яркого огня – копоть.
Бесы с черными, как кровь, ртами,
И у каждого своя подать.
Отдаются им без слов, рьяно,
В предвкушении чужой пытки…
Только ширятся внутри раны,
И последняя дрожит нитка.