Уж близок был двадцатый век,
Век символизма и модерна,
И заражался человек
В те годы «эротизма скверной».
Он воспевал любовь и плоть
И славил дам рыжеволосых.
И не карал его Господь,
Прощая эти перекосы...
В полотнах, тех, что Климт создал,
Он следовал как будто теме,
Но живописца идеал
Был вызовом – нагое тело!
Смущала эта нагота -
И опускали люди взоры,
Хоть привлекала красота
Орнаментов, цветов, узоров...
Вот Истина – обнажена,
Стоит зажатой в рыжей раме,
Но наготой не смущена,
Глядит на зрителя упрямо.
И места нет над головой –
Его ей Климт не оставляет.
В руке свет Сферы Мировой
Действительность преображает.
Картина – эротизма гимн,
Что будоражит наши чувства,
И преклоненье пред нагим
Началом – дивное искусство!