Посв. И. Северянину.
Над моим изголовьем-испанская шаль
Ловит сны, проводя по виску
Белой шелковой кистью, вбирает печаль,
Словно ветер метет по песку.
Я глаза закрываю. В далекой стране,
Где суровы и горы, и нрав,
На бархане высоком, одна, в тишине,
Я сидела, колени поджав.
Проводник наш был худ, ловок и говорлив.
И, загадок старинных полна,
Нам светила обоим, как детям своим,
Белоснежная в небе луна.
Он со мной изъяснялся чужим языком.
Те слова, как расшитый платок,
Мне на шею ложились, на плечи и лоб
И водой утекали в песок.
Как узоры ладоней, пропитаных хной,
Как орнамент серебряных чаш,
Как берберский изогнутый нож дорогой,
И мулла, что взывал на намаз,
Здесь была так проста и прекрасна земля,
Первобытным полна волшебством.
В двадцать разных оттенков рядилась заря
И под ноги ложилась ковром.
Поклонюсь я пять раз, на восток и на юг,
Пропуская сквозь пальцы песок.
Ах, верни меня снова туда, я молю,
Шаль, что ночью ласкает висок.