В далекие студенческие годы я с друзьями отдыхал на зимние каникулы в Карпатах. Это была горнолыжная турбаза. Деревянный барак среди гор. Ездоки на лыжах мы никакие и, поэтому поржав друг с дуга пару дней, мы заскучали. Как то сидели мы небольшой компанией возле костра у подножья горы и болтали ни о чем. Компания была разношерстная. Дело в том, что эта турбаза принадлежала одному из ВУЗов Ивано-Франковска и отдыхали здесь исключительно студенты из разных городов Украины. Так вот, болтаем мы и поглядываем в сторону горы. Нам, жителям степи, было удивительно смотреть на почти отвесную гору в сплошную покрытую соснами. Деревья росли чуть ли не параллельно склону, одной стороной касаясь земли. И вдруг, один из парней произнес : «А давайте заберемся на вершину, и оттуда посмотрим на нашу турбазу и окружающие ее горы!». Все подскочили на ноги, и, в предчувствии чего-то интересного, начали карабкаться в гору, цепляясь за стволы сосен. Когда запыхавшись, мы наконец-то добрались до вершины, перед нами раскрылась удивительная картина. Вершина горы была абсолютно плоской и ровной как стол. Вся покрыта снегом, она переливалась всеми цветами радуги, и от ярко светящего солнца было больно глазам. Дальше, до самого горизонта, тянулись горы покрытые соснами. Это была какая-то эйфория. Ребята, раздевшись по пояс, начали кувыркаться в снегу. Девченки визжали и бросались снежками. Правда из этого ничего не получалось. Снег был сухой и рассыпался в воздухе. Солнце начало клониться к закату, пора было возвращаться на турбазу. Мы смотрели вниз на еле видный наш барак и представляли спуск по крутому склону. И тут один из парней, скорее всего тот, который предложил лезть в гору, сказал: «А давайте обойдем гору и найдем пологий спуск». Все с радостью поддержали это предложение. Вот собственно с этого момента и начинается эта история. Мы шли уже больше часа, но никакого полого спуска не было и в помине. Веселый смех и разговоры постепенно стихли. Все шли молча и постепенно начали понимать, что произошло. Темнеет в горах быстро. Мороз крепчал и давил уже за двадцать. Наконец все поняли, что это тупик. Девченки молча повалились на снег. Парни стояли потупив взор. Все почему то боялись смотреть друг другу в глаза. Каждый думал о своем. Мои мысли лихорадочно носились в голове. Я поступил в институт после службы в армии и был старше всех. Мне за двадцать, а всем остальным шестнадцать-семнадцать. Стояла гробовая тишина и в этой тишине, где то далеко, слышался приглушенный лай собак. Я понял – это мой шанс. Когда то в детстве (не помню по какому случаю) отец сказал мне : «Запомни! Собаки живут только с людьми. Если когда либо в жизни тебе придется заблудиться, иди на лай собак». Приказав всем не двигаться, хотя в этом не было необходимости, я пошел на лай. Не помню сколько я прошел, как вдруг, словно из под земли передо мной выросла изгородь из двух толстых жердей. Она не могла служить оградой , а была скорее для обозначения границ участка. Рядом с изгородью стоял дед одетый в тулуп до пят. В руках у него был небольшой гуцульский топорик на длинной резной ручке. Он его держал так, как будто готовился отражать нападение. Не давая деду опомниться, я поздоровался на украинском языке и стал рассказывать ему как мы попали в такую ситуацию и может ли он показать мне дорогу. Дед молча выслушал и спросил: «А ти звiдки?» «З Донбасу»- ответил я. Дед насупил брови и задумался. Создалось впечатление , что он в голове перелистывает атлас земного шара. Наконец он произнес: «Це де вугiлля добувають? Чув про таке». И дед очень подробно рассказал мне наш маршрут. Ориентиры бы ли очень интересные. Поваленное дерево ,какой то камень, три пенька слева два с права и так далее. Я тщательно запоминал, понимая, что с этой минуты я несу ответственность за всю группу. Поблагодарив , я двинулся в сторону нашей группы. Хотя у меня уже был маршрут движения, напряжение не спадало. Мне предстояло вести группу по ночным горам, в двадцатиградусный мороз, по снегу, значительно мешающем движению, и самое главное, с людьми раскисшими до неузнаваемости, что самое страшное в критической ситуации. У меня уже был опыт хождения по горам. Правда в Крыму и весной, но я взял из этих походов самое главное. Подойдя к своей
группе, я без интонации произнес: « Первым иду я. За мной идут женщины.» Замыкающими поставил двух парней с наставлением: «Пихать, пинать, делать что угодно , только чтоб от меня никто не отставал.» Судя по реакции, я понял, что толкатели из них никакие ,но выбора не было и мы тронулись в путь. Мы были в пути уже больше часа, но первого ориентира не было и в помине. За это время я прошел расстояние раза в три больше чем остальные, так как мне приходилось постоянно возвращаться и подгонять остальных. Во мне начали закрадываться сомнения насчет порядочности деда, но я отгонял эти мысли понимая, что пока теплица надежда , есть смысл идти в перед. И вот наконец впереди показался первый ориентир. Покорив себя за нехорошие мысли о старом гуцуле, мы двинулись в направлении второго ориентира. Глядя на своих измученных спутниц, я понимал, что если расстояния между ориентирами как было до первого, то вряд ли мы доберемся до места. Но вот и второй ориентир. За ним «праворуч». Иду не сбавляя темпа. Оглянулся - никого. Возвращаюсь и вижу картину. Все девчата лежат на снегу, а парни пытаются их уговаривать блея что то себе под нос. Я остановился в замешательстве. Бросить и идти за подмогой? Смысла нет. Пока вернусь, все уснут и банально замерзнут. И тут мне пришла в голову мысль сработать на чисто женской психологии. В молодости я любил ухлестывать за женщинами, я любил женщин (собственно люблю и по сей день), и все привыкли видеть меня вежливым и обходительным. Именно на этом я решил сыграть. Сделав звериное выражение лица, отшвырнув в сторону уговаривающего парня, я сильным рывком поставил одну из девушек на ноги, и отвесил ей такую оплеуху, что у нее закачалась голова. Потом я схватил вторую и проделал тоже самое сопровождая эти экзекуции отборнейшим матом. Другие начали потихоньку отползать на четвереньках, но я догоняя их подымал на ноги ударами под зад и сопровождая все это матом гнал в сторону турбазы. На их лицах начало появляться выражение ненависти и презрения ко мне. Вот это мне и нужно,- подумал я. Теперь точно дойдем. Через какое-то время сквозь деревья начал просачиваться какой-то свет. «Турбаза»-подумал я. Мы подходили к последнему ориентиру. Благо, что расстояния между последними ориентирами, были намного меньше чем между первыми. Когда я вошел в свою комнату и не раздеваясь рухнул на кровать, меня начал бить сильный озноб. Это был нервный срыв. На следующий день я не выходил из номера. Мне было не ловко за свое поведение, да и просто не хотелось оправдываться. Все равно никто ничего бы не понял. А еще через день мы разъехались по своим городам. Так завершился мой отдых на горнолыжной турбазе. Не знал я тогда, что у этой истории будет продолжение в конце весны, когда мы готовились летней сессии.