***
Полынь на месте водостока…
В траве – трухлявое весло…
Дом умирал. Провалы окон
Ещё смотрели на село.
Ещё, как будто ждущий чуда
Он птиц и кошек привечал…
- А кто здесь жил?
- Здесь жил иуда!
Нам каждый взрослый отвечал.
Мой дед плевался и крестился,
Когда в бензиновом дыму
Хозяин дома объявился,
С наколкой: «Помни Колыму».
Навзрыд рыдала тётя Зина
Опять припомнив – что вдова,
И мужики у магазина
Роняли грязные слова.
А ОН шутил. ОН тряс деньгами.
С бутылки шляпку сковырнул.
Сверкал железными зубами,
И руку сальную тянул.
Твердил, что песнь ещё не спета…
В войне, мол нет его вины…
ЕГО рубли, ЕГО конфеты,
Швыряли наземь пацаны.
Стояла память, что преграда…
Стояли молча мужики,
И тяжелы их были взгляды,
И в синих венах кулаки.
ОН хвастал им: - Куплю хоть поезд…
Тут кто-то выдержать не смог:
- Купи себе иуда, совесть!
И на щеке повис плевок.
…ОН возле дома выл собакой,
И в грудь, как будто в бубен бил:
- Я – чист! – кричал, и тряс бумагой,
И водку, словно воду, пил.
Ходил с верёвкой пеньковой,
То шёл к осине, то к дверям…
Потом не верил участковый,
Что мог повеситься он сам.
О нем село забыло скоро,
И мёртвый дом в тот год снесли…
И только долго у заборов
Валялись мятые рубли.