Закат нырнул за горизонт туманный,
Устало веки опускает день.
Рассудок замер, словно оловянный,
Пугающе притихла сада сень,
В груди растёт неясная тревога.
Ночь – душное чернильное пятно,
Опутав липкой хваткой осьминога,
Уносит дух в забвение, на дно
Мерцающих неоном отражений.
Опору ищет, не находит взгляд,
Поплыл кошмар уродливых видений,
Вливаясь в разум, как синильный яд –
И будто в мир иной открылась дверца…
Луна таращится меж сучьев, в вышине
И пропадает, лишь биенье сердца –
В оглохшей, одичалой тишине...
Рассвет бросает стразы на ресницы,
Истаял ночи колдовской дурман.
Хрустальный звон – о чудо – это птицы?
Восточный бриз унёс седой туман,
И ожил сад, и растворились страхи,
Змея-тревога уползла во мрак,
Цветы раскрылись. Пойте, пойте, птахи,
Явите вновь воскресшей жизни знак!