Воспоминания об отдыхе в зимних Карпатах. В последнее время в Украине, да и не только, часто упоминается слово «Донбасс». Я расскажу вам историю, которая связана именно с этим коротким словом. Будучи студентом Донецкого политеха, я с друзьями однокурсниками отдыхал на турбазе в Карпатах. Днем мы пытались делать вид ,что катаемся на лыжах (к санкам я принципиально не подходил, т.к. одна студентка из Одессы получила перелом ноги в нескольких местах), а вечерами просто скучали. Может быть для современной молодежи это удивительно, но в советское время спиртного на турбазах не было, а наркотиками мы не увлекались. По вечерам пытались устраивать дискотеки под магнитофон, но все проходило вяло и не интересно (может быть это казалось только мне, но сей час это уже не важно). В один из таких вечеров к нам забрели двое местных парней с соседнего села. Они вели себя не вызывающе и не нагло, но и не выглядели тупыми «рагулями» , какими сей час их пытаются выставлять. Я подошел к ним и попытался завязать разговор, и хотя я прекрасно владел украинским языком, это оказалось не так просто. Они меня понимали (и я думаю поняли бы и русскую речь), но их понять просто нереально. Это похоже было на две пулеметные очереди, причем направленных не в мою сторону, а друг в друга. Я поднял обе руки вверх с ладонями направленными в их сторону, и сказал: «Стоп! А теперь по одному и помедленней». С этого момента наш разговор постепенно стал приближаться диалогу. Но все равно, когда один говорил, второй ерзал как шило, и пытался вставить что-то свое. Но я «грозным» взглядом и жестом руки останавливал его. Потом я давал слово другому, и я постепенно познавал нравы и обычаи людей этого прекрасного края нашей огромной страны. Неожиданно один из моих собеседников предложил: «Пойдем ко мне в гости. По пути зайдем к соседям на свадьбу, запасемся самогоном. Под самогон «дружба всех наций и народностей» пойдет веселей». «Наконец!»-подумал я-« Хоть какая-то встряска от этой скукотищи» предчувствуя, что меня ждет что-то интересное. По натуре я был немного авантюристом, и постоянно встревал в какие-нибудь истории. «Пошли!»- сказал я. Мои друзья наотрез отказались от этого мероприятия, провожая меня взглядами, как будто прощались навсегда. Мы вышли с турбазы и пошли по горной дороге в направлении села. Вдоль дороги, как маяки горели факелы газа, вырывавшегося то тут то там из-под земли. На чистом, белом снегу эти черные проталины с пламенем в центре, напоминали Вечный огонь, который горит на могилах Неизвестному солдату. Мои спутники опять вошли в раж, перебивая друг друга, рассказывая о чем-то, наверное интересном, но я их уже не слушал. Я думал: «Женя, Женя! Ты неисправим. Опять наверняка, вляпаешься в какое-нибудь дерьмо. Что за свадьба в Январе. Да, и вообще клянчить самогон неудобно и т.д. и т.п.» Так постепенно между их разговорами и моими мыслями, мы подошли к какой-то хате на краю села. Они попросили меня постоять у стенки, и ушли. Мне казалось, что прошла целая вечность, и я уже хотел развернуться и уйти, но какая-то сила удерживала меня на месте. Вокруг стояла тишина никак не напоминающая свадьбу. Вдруг, неожиданно начал появляться какой-то шум, разрастающийся с такой силой и скоростью, что казалось, надвигается цунами. Из-за угла дома выскочила толпа орущих мужиков с вилами, граблями, оглоблями и другим шанцевым инструментом, и пронеслась мимо меня. Я уж было подумал, что пронесло, как вдруг последний из бегущих и орущих , обратил на меня внимание. Он резко остановился, развернулся и, подбежав ко мне с занесенным для удара дрыном, проорал: «Звiдки?». Не успев как положено испугаться, я почему-то тоже резко проорал ему в ответ: « З Добасу!» Он застыл как статуя, и создавалось впечатление, что от его напрягшегося мозга пойдет дым из ушей. С полминуты он стоял не двигаясь, потом резко развернулся и побежал вслед исчезнувшей в темноте толпе. Я не думаю, что он понял причем тут Донбасс, потому что они бегут в другом направлении, но скорее всего сыграло то ,что он остался один на один с человеком, который всем своим видом показывал ,что без боя не сдастся, а испытывать судьбу кто из нас выйдет победителем , не стал. Из-за угла дома появились мои новые знакомые. Они как ни в чем
не бывало, так же громко беседовали между собой, из карманов курток торчали бутылки с самогоном. «Вот сволочи» -подумал я, наверное наблюдали из-за угла, но вслух спросил: «А це шо було?» «Шо?» -их лица выражали недоумение. – Вот эта толпа с дрынами. –А-а ты про это? Драка между селами. Обычное явление. Свадьба!!! Пошли! И мы тронулись в путь по горной тропке. Дома в этом селе были разбросаны в хаотичном беспорядке на приличном расстоянии друг от друга. Из-за гор вышла полная луна, и стало светло как днем. Под ногами хрустел и искрился снег. Дышалось легко и свободно. Я вспомнил свой родной Мариуполь, где черный от заводской копоти снег чавкает противно под ногами и постоянно дующий восточный ветер пронизывает насквозь. Правда летом нас радует наше ласковое Азовское море. Но то летом. На меня нашло какое-то блаженство и я уже ни о чем не сожалел. Мы подошли к небольшой хате посреди сосен и меня пригласили войти внутрь. Хата состояла из двух комнат. Межкомнатной двери не было, был просто дверной проем. В первой комнате, в углу стояла жарко натопленная печь а у единственного окошка стол и четыре табуретки. Я сразу удивился «небогатой», мягко сказать обстановке, но потом узнал, что эти молодые парни были сиротами и с детства живут одни. В чем заключалась трагедия этой семьи, я уже не помню, а приврать не хочется. В хатке было чистенько и уютно и было какое-то душевное спокойствие. Раздеваясь, я заглянул через проем во вторую комнату. В ней стояли две прибранных кровати. На одной из кроватей лежало нечто огромное лицом к стене. Ноги были согнуты в коленях, т.к. просто не умещались. Я молча, кивком головы и глазами указал в сторону кровати, «что это?» «Це сусiд»- сказал один из парней – «Хай спить». На стол выставили бутылки с самогоном . Хлопцы быстро сообразили закуску. Цибуля, хлеб, шмат сала, соленые огурцы. Когда один из парней начал разливать по стаканам самогон, тело в соседней комнате зашевелилось и стало медленно принимать сидячее положение. Это был богатырского сложения молодой парень. Лица у него не было, был один сплошной синяк. «Был на свадьбе»- подумал я. Лицо было настолько распухшим, что парень никак не мог открыть глаза. Тихо кого-то ругая, он начал пытаться открыть глаза пальцами. Это выглядело комично, но все сидели молча и ждали, что будет дальше. Наконец у него получилось сообразить что то наподобие смотровых щелей танка времен войны, и он стал медленно поворотом головы осматривать комнату. Пальцы оставались на месте, потому что без них щели опять закрывались. И вот его взгляд останавливается на мне. Он медленно встал с кровати и начинал двигаться в моем направлении. Я непроизвольно встаю с табуретки и начинаю пятиться задом к двери. Все происходит в полной тишине. Наконец он подошел ко мне и выпалил: «Звiдки?» «Ну попал!» -подумал я ,и уже без всякого пафоса и вызова, ровным голосом ответил: «С Донбасса». Парень протянул ко мне правую руку (левая продолжала держать открытым один глаз) и просто сказал: «Иван». Я протянул к нему свою, и назвался. Повернувшись к оторопевшим хлопцам, он дал команду: «Наливай»! Когда стаканы были налиты, он поднял свой, и произнес: «Давайте помянем всех моих друзей с Донбасса, которые погибли в Афгане». Мы молча выпили. Потом был долгий мирный разговор между тостами. Говорили в основном мы с Иваном. Молодые хлопцы молча слушали нас. Иван рассказывал, как он с моими земляками попадал в засады которые устраивали душманы.. Иногда по его лицу текли слезы, когда он вспоминал гибель товарищей. Может он был сентиментален, может в нем играл самогон, но в том, что он был искренен, не было ни малейшего сомнения. О моих земляках он говорил буквально следующее: « Это настоящие воины. Смелые и отважные. Я могу только посочувствовать тому, кто вступит с ними в схватку. Когда ты произнес слово «Донбасс», для меня это прозвучало как стоп-кран». Наши молодые товарищи уже уронили головы на стол и тихо посапывали, а мы продолжали разговор. Я вспоминал свою службу. Тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Начало войны в Афганистане. Я вожу начальника службы на военном аэродроме. Почти каждую ночь мне
приходиться присутствовать при отправлении транспортных самолетов в Афганистан. По телевизору каждый вечер говорили о налаживании мирной жизни, а здесь офицеры шептались о каких-то жесточайших боях и о сотнях раненных и убитых. Постепенно голова Ивана становилась все тяжелее и вот и он уже храпит за столом. « И так сколько выдержал»- подумал я -«Ведь не известно сколько он выпил до того как мы пришли». Тихо встав из-за стола и одевшись, я прикрыл за собой дверь и пошел в направлении турбазы. Где-то кричали петухи, зарождалась заря. Я шел и думал : « А зря не пошли со мной мои друзья. Они много потеряли». Еще пройдя немного, я решил: « Нет не зря. С ними ничего бы этого не было. Такое могло приключиться только со мной!»