Ты помнишь софиты и дым, излом декораций и торопливый буфет?
В титрах вписаны имена - каких-то других, в урне валяется смятый буклет.
Обыденного важность все растет, а книжные миры как будто в сотнях световых - наоборот. И это странно, это как конец кино - шаги назад, внезапно гаснет звук, и там, где только что ты видел небеса, теперь лишь тени поднимающихся рук - та тянется к пальто, тот надевает плащ. До космоса безбрежно далеко, ты здесь, и вот приходит настоящий страх.
Так стало тихо под кроватью - ты проверил, монстра больше нет, и не скрипят ночами двери шкафа из икеи. Ты здесь один - один, не значит одинок, и если часто убеждать себя, то, может, и поверишь. И что же - пусть другим сияет Тир-нан-ог, а для тебя теперь важно простое и надежнейшее дно? С ним вместе участь проповедника пределов и того, что жизнь не только поимеет, но и перемелет? Кусает пальцы страх, что больше не коснуться клавиш, что больше музыка не будет рождена, но вот однажды от заката до рассвета ты играешь -
и вдруг не столь уж важно, слушает ли кто тебя.