Я гадаю тебе на птичьих костях и кофейной гуще.
Я все лью ее, лью в свой устало скривленный рот.
И она собирается правилом всемогущим,
Мол, и это мы пили, и то. Ничего, пройдет.
Все проходит.
Царями давно измерен простой обычай:
Ничего не бывает вечным. Ни царствие, ни тюрьма.
Я гадаю тебе. А кости такие легкие, знаешь, птичьи.
Сдавишь каплю сильнее - можешь уже сломать.
Предсказатель дурной, я не знаю, что будет дальше.
В моих силах гадать лишь, словами чертя финал.
Для любого исхода во мне заготовлен ящик,
У которого нет ни края, ни стен, ни дна.
Я все лью туда кофе, чернильным густым сиропом,
Но ни плеска, ни звука из ласковой глубины.
Я давлюсь им, и голос сбивается в хриплый шепот:
Говорю-говорю-говорю исходы путей иных.
И по мере рассказа ты крепче сжимаешь пальцы,
Все теснее. Все ближе. На коже цветет сирень.
Это будет загадка, а может, подсказка, мальчик.
Переломы, полет или кофе - сегодня решать тебе.