Предстану когда перед страшным судом
Где будет сидеть хор предвзятый присяжных,
Где прав из двенадцати вовсе не каждый,
Безмолвно шарнирным вращающий ртом.
Из горла – бутылка остатки сольет.
Мне Петр не святой наказанье отмерит.
А пена вспузырится бурей в фужере.
Невидимый – водки в него подольет.
На стол не уляжется жирная снедь.
Иссохшую память равниной Валдайской
Застелит туманом, и говор китайский
Продолжит раствор непонятного петь.
Гордись самозванный, настырный пиит,
При жизни корявой, недостопочтимый
Отвергнут во имя удобоваримых,
Судим, искалечен и быдлом добит.