Они говорят, я должна смириться,
Не рвать, не метать, не менять пороги.
Они говорят… Я смотрю в их лица,
И хочется просто сбежать, ей Богу.
Мне хочется просто удрать подальше!
Не то чтобы я недовольна жизнью,
Но в тихом смирении столько фальши,
Что всякая истина будет лишней.
Хотя уж какое там, в самом деле?
Какая там истина, если честно?
Я вечно живу на своих пределах,
Во мне для смирения нету места.
Во мне, обрываясь, звенит и плачет
Тугая струна. Объяснить не в силах,
Но если смириться, то это значит,
Что я своей сутью сошла в могилу,
Что я тут осталась пустой обёрткой –
Бездушною куклой стою в витрине,
И вся изнутри навсегда прогоркла,
А в сердце не бьётся родное имя.
Я так не хочу… Однозначно. Правда.
Я так не хочу, не могу, не буду!
Пускай не такая, как многим надо,
Но я – это я, вопреки простудам.
И места во мне для смиренья нету –
Мне хочется рваться, искать Дорогу,
Мне хочется снова искать ответы,
И вечно о чём-то молиться Богу.
Смириться глобально – страшнее смерти:
Меня присмиревшей не будет вовсе…
Смотрю в Небеса и шепчу: «Поверьте,
Я стану здесь больше, чем просто гостем».