Вспышка, яркостью в сотни тысяч солнц,
Треск, будто гром небесный в моих руках,
Таинственный блеск давно мёртвых звёзд,
Парализующий разрядом, звериный страх.
Жизнь – мгновение, подходящее к концу.
Что увидел, что создал, что оставил,
Встретив, что сказал бы, сам себе, юнцу?
Мир – песочница, злая игра без правил.
Молод ещё думать о таких вещах,
Трахайся, работай, женись, строй дом.
Окружение разбивает веру в прах,
Веру в людей, в хорошее, в добро.
Противоречив и многогранен этот мир:
Тут и карма и несправедливость рядом.
Ты либо чей-то поклонник, либо сам кумир,
Либо изгой, с пустым и проклятым взглядом.
Раньше спасала бутылка креплёного и ночь,
Долгие разговоры, убивая пятую пачку "light".
А теперь – никак, у кого-то сын, у кого-то дочь,
Ты один, и хоть вой на луну, хоть лай.
Перестал ковырять содержимое осиных гнёзд,
В обоих значениях и смыслах этих слов.
Пост сдал, жду, когда кто-то примет пост,
Грежу тем, что не приобрёл, а избавился от оков.
Больше не интересно, чем и как живут муравейники,
Когда на себе распознал ту же модель социума.
Не хожу по тем местам, где нацеплял бы репейника,
Работаю, трахаюсь – всё, как завещали, собственно.
Да, догадливый зритель, это очередное нытьё,
Ода, нет, даже – реквием по вонючему, грязному детству.
Ты, может, и свыкся, но я не могу – это всё не моё,
Хочу застрелиться быстрей, чем само замрёт сердце.